В сиреневом саду

– Дай парню запрячь Герцога, если сумеет. Я как раз собирался на нем проехаться. Пускай попытается.

Бен с удовольствием попытался и проявил себя столь стремительным и ловким запрягальщиком, что к моменту выхода сквайра из дома просторный фаэтон[3] уже был подан к крыльцу, вместе с Герцогом, у головы которого стоял улыбающийся юный конюх. Умелая, аккуратно выполненная упряжка и быстро налаженная дружба с конем обрадовали старого джентльмена, но он не рассыпался в похвалах, ограничившись лишь краткой репликой:

– Все в порядке, парень.

Когда экипаж, скрипя и подпрыгивая на ухабах, скрылся вдали, Пэт отворил ворота скотного двора, из них показались ухоженные желтые коровы, которых Бен погнал по дороге к далекому пастбищу, где животных ожидала ранняя молодая трава. Путь их лежал мимо школы. Бен глянул на ее окна. По коридору шествовали на урок чтения ученики. Бен проникся сочувствием к ним. Провести такое прекрасное летнее утро запертым в классе ему казалось невыносимым.

Вдруг ветерок, лениво гулявший вокруг крыльца, подхватил с одной из ступеней листок бумаги и, разумеется даже не представляя себе, насколько важную оказывает услугу, легким порывом подбросил его к ногам Бена. На листке оказалась картинка. Она привлекла внимание мальчика. Подняв листок, он стал ее разглядывать. Листок, как немедленно Бену сделалось ясно, выпал из чьего-то порядком потрепанного учебника. На картинке изображались какие-то вставшие на якоря корабли, с них сходили на берег странно одетые люди, а на берегу танцевала толпа индейцев. Бен заинтересовался, однако текст под картинкой прочесть не смог, настолько сильно, к большому его разочарованию, тот оказался залит чернилами.

– Может, девочки знают? Спрошу у них, – сказал себе Бен, совершенно заинтригованный изображенной художником сценой на берегу.

Он пригляделся к крыльцу, но никаких вырванных страничек больше не обнаружил и, запихнув тот, что ему достался, в карман, направился дальше. Песня веселого боболинка[4] сопутствовала ему. Солнце светило мягко и ласково. Бен шел, посвистывая заливисто, как черный дрозд на лугу, с наслаждением сознавая: его здесь приняли, к нему добры, он здесь в безопасности.

Глава VI

Ходят книжечки по кругу

Вечером после ужина Бэб и Бетти уселись на старом крыльце, играя с Джозефусом и Белиндой и обсуждая события минувшего дня, потому что до сей поры в их размеренную и тихую жизнь не вторгалось ни одного события столь волнительного, как появление незнакомого мальчика и всего, что с его появлением оказалось связано. Бен как ушел сегодня с утра, так еще и не возвращался. Обедом его покормили у сквайра, а потом он работал с Пэтом на дальнем поле. Девочки увидали его там по пути из школы домой. Санчо все время держался подле хозяина. Новый уклад их жизни пуделя явно обескураживал, и он принялся с еще большей бдительностью следить, чтобы с Беном не произошло ничего плохого.

– Хорошо бы они поскорей пришли. Солнце уже садится. Я слышала, как коровы мычали. Значит, Бен уже гнал их обратно, – заметила Бетти, которая вся извелась в ожидании и воспринимала отсутствие Бена примерно так, как если бы у нее временно отобрали захватывающую книжку, чтение которой не терпится продолжить.

– Я собираюсь выучить знаки, которые Бен подает Санчо, чтобы он танцевал. Никогда еще не видела такого милого пса, – сказала Бэб. Она очень любила животных.

– Ма сказала… Ой, что это? – Бетти вздрогнула. – Что это так громко стучит в ворота?

Происхождение стука, впрочем, немедленно разъяснилось. Над воротами возникла голова Бена. Он подтянулся к железной арке с рамой для фонаря.

– Просьба занять места, дорогие леди и джентльмены! Поторопитесь! Представление начинается! Мы открываем его головокружительным номером «Летающий купидон» в исполнении несравненного мастера Блумсберри – лучшего из живущих ныне молодых дарований, – который уже успел усладить своим искусством взоры коронованных особ Европы! Аплодисменты! Музыка! Вот и он!

Провозгласив это в напыщенной манере мистера Смизерса, Бен принялся выделывать такие коленца, что даже компания исполненных чувства собственного достоинства кур, направлявшихся чинно к месту ночлега, остановилась. Потрясенное их кудахтанье походило на обмен мнениями. И кажется, к выводу они пришли однозначному: подобные кувырки могут быть вызваны лишь какой-то чрезвычайно вредной для организма пищей.