В схватках с врагом

Только-только началось утро, а в Минске и Барановичах уже были созданы оперативные группы из опытных, прошедших школу борьбы в фашистском тылу чекистов. События развивались быстро. Едва чекисты успели добраться до места, откуда было намечено начать поиск, как поступило новое тревожное сообщение. На рассвете этого дня к небольшому лесопильному заводу, находящемуся на речке Каменке, неподалеку от деревни Рудни, из ближнего леса вышли два молодых человека. Старик сторож, в одиночестве коротавший ночь, сначала даже обрадовался их появлению: хоть словом можно перекинуться. Он встретил парней довольно приветливо, пожелал им приятного аппетита, когда те решили поесть. А потом усомнился: ведь люди незнакомые, по ночам добрый человек вряд ли по лесу будет шататься. Только хотел дед спросить у незнакомцев, что они за люди, как в калитку завода кто-то постучал. «Гости» насторожились.

— Кто это? — с тревогой спросили они.

— Да это милиционер, он частенько к нам заглядывает, — неправду сказал дед, чтобы проверить, как поведут себя «гости».

Того, что случилось после этих слов, дед никак не ожидал. Парни сорвались с места и побежали к лесу. Перепрыгивая через изгородь, один из них зацепился лямкой заплечного мешка за сучок на жердине, сбросил его и нырнул в кусты.

Сторож удивился. Подошел к мешку, развязал и ахнул: поверх какой-то поклажи блестел новенький автомат…

Весь день чекисты и колхозники прочесывали окрестные леса, но так ничего и не нашли. Ничего не дали поиски и в последующие дни.

Зато стало известно кое-что другое. В Барановичское управление госбезопасности позвонил бухгалтер хлебозавода Иван Федорович Семененко и попросил принять его по очень важному и срочному делу. Дело оказалось действительно важным. Примерно неделю назад в одной из столовых города Барановичи Семененко познакомился с неким Михаилом Бобровничи. Новый знакомый назвался электросварщиком, рассказал, что решил из Москвы перебраться в здешние, родные для него места. За работой дело не стало — сварщики везде нужны. Но вот жить ему негде. Может быть, Иван Федорович знает, кто в городе сдает комнату?

«А зачем вам искать? — ответил Семененко. — Идите ко мне: я живу один, без семьи, во всей квартире только глухая старушка. Веселее вдвоем будет».

Бобровничи обрадовался, горячо поблагодарил, тут же и документы свои предъявил: паспорт, выданный в Москве, справку о том, что работал на заводе Главного управления шоссейных дорог.

— В общем, так он и поселился у меня, — рассказывал Семененко. — Днем на стройке, а вечером из дома ни на шаг. Да и я домосед. Подружились, за рюмочкой вели разговоры о том о сем, вспоминали о войне. И однажды я сказал, что служил в немецкой хозяйственной части. Бобровничи аж встрепенулся, так его это заинтересовало. Торопливо налил водку в рюмки, предложил выпить «за дружбу». Мне показалось, что он принял меня за гитлеровского холуя, но я не стал его разубеждать.

И Бобровничи доверительно признался, что он вовсе и не москвич, а недавно прибыл из Западной Германии, где, как он сказал, «встречался с людьми, желающими счастья белорусскому народу».

— При этом, — продолжал Семененко, — Бобровничи пытливо посмотрел на меня — как я отнесусь к его признанию. А я думаю: «Вот какой ты, оказывается, сукин сын! Надо тебя разговорить, чтобы побольше тебя узнать». Сделал вид, что даже обрадовался, тоже предложил выпить за дружбу. Бобровничи аж засиял, выпил и сказал, что за границей якобы уже знают, у кого он живет, и щедро отблагодарят меня. Тут же добавил, что, если я выдам его, Советская власть все равно не простит, что приютил его. «Поэтому, — закончил Бобровничи, — или будешь работать с нами, или считай, что уже покойник. Если не успею убить тебя я, то это сделают мои друзья, с которыми я прибыл из-за границы. В Налибокской пуще их много».

Иван Федорович Семененко не сказал своему квартиранту, что в гитлеровскую хозяйственную часть он пошел, чтобы не умереть с голоду в концлагере. И недолгую, но позорную эту службу не скрывал, об этом знали и его теперешние сослуживцы по заводу.

Выслушав Бобровничи, Иван Федорович немного подумал и, словно соглашаясь, спросил: «Что же я должен делать?» — «Подбирай людей, недовольных Советами. Или с рыльцем в пушку, таких же, как сам. Обеспечь встречи с ними. Остальное тебя не касается…»

Закончив свой рассказ в управлении КГБ, Семененко задал тот же вопрос:

— Что я должен делать?

— Помогите нам выловить всех этих врагов.

— А как помочь?

— Бобровничи пускай и дальше у вас живет. Относитесь к нему, как и прежде. Но каждое его слово и каждый его шаг должны быть нам известны. Постарайтесь ничем не вызывать подозрений, будьте очень осторожны: квартирант ваш действительно опасный, готовый на все. Если нужно будет еще что-нибудь, мы вам сообщим.

Стройплощадку, охотно принявшую «московского электросварщика», удалось разыскать быстро. Как и следовало ожидать, трудовая книжка Михаила Бобровничи оказалась фальшивой. Ничего, пускай пока работает, теперь ему из города не уйти, решили чекисты.