В следующих сериях. 55 сериалов, которые стоит посмотреть

В своей невероятно интересной книге «Телевизионная революция» телекритик и журналист Алан Сепенволл рассказывает удивительные истории о том, как любимые нами сериалы – те же «24» и «Остаться в живых» – сумели появиться в условиях чудовищного консерватизма руководителей телеканалов. Эти шоу нарушали не просто правила, они нарушали главную телевизионную заповедь старого времени: сериалы не должны быть «сериализированными» (простите мне эту кальку с английского). Сериалы должны были быть набором (чаще всего из 24 серий) самостоятельных историй, объединенных общими героями, но никак не сквозным сюжетом. Связано это было, опять-таки, с характером смотрения: Сепенволл приводит такой пример – даже у самого популярного сериала своего времени «Скорая помощь» (44 млн зрителей на пике) лишь около 25 % смотрели все эпизоды сезона. Другими словами, проблема «сериализации» была в том, что если зритель пропустит (а предполагалось, что он непременно это сделает) хотя бы один эпизод, то он потеряет нить повествования, заскучает и забросит сериал. И когда количество таких зрителей достигнет критической массы, рейтинги у сериала просядут, рекламодатели уйдут и канал потеряет кучу денег.

В таких условиях тот факт, что мы с вами вообще увидели «Остаться в живых» – это большая удача. В прямом смысле слова: дело в том, что запустивший сериал в производство шеф ABC был уволен до выпуска пилота, а когда сериал неожиданно стал хитом, никто из сменивших его начальников не хотел рисковать шкурой и лезть что-то менять. В результате «Остаться в живых» был не только полноценной историей, а не набором эпизодов, но и стал первым эфирным сериалом, в котором были серии с субтитрами, сложные герои, запутанная мифология и т. д. В случае с «24» шоураннеры просто наврали руководству канала FOX и пообещали, что каждый эпизод их сериала будет законченной историей.

Еще бодрее на изменившийся запрос зрителей реагировали кабельные каналы. «Клан Сопрано» представил зрителям революционного героя: мафиози, идущего к психиатру решать свои проблемы. Да, он глава мафиозного клана, безжалостный убийца и преступник, но Тони Сопрано – главный герой сериала – еще и отец и муж, и впервые в истории мы увидели обратную сторону мафиозной жизни. Не разборки с конкурентами и противостояние с ФБР, а поход за покупками, панические атаки, сложности воспитания детей и отношения с женой и матерью. Затем «Секс в большом городе» наглядно деконструировал еще один популярный миф – сериал про женщин не будет никому интересен. Еще как будет! Одинокие женщины за тридцать для многих неожиданно стали не просто любимыми героями, а иконами и героинями обложки журнала Time. И поскольку телевизионный бизнес, так же, как, по сути, и любой другой – это бизнес копирования, то как только у HBO случился большой успех, все их ближайшие конкуренты решили попробовать этот успех повторить у себя. Так, например, на канале FX появился сериал «Щит», ставший самым убедительным доказательством для индустрии, что качественный провокативный контент может быть востребован не только на одном канале.

Появление этих сериалов принято считать началом нового «золотого века телевидения». Но это была еще не революция. Революцию совершенно для всех неожиданно совершил человек по имени Тед Сарандос – один из руководителей компании по аренде фильмов на DVD под названием Netflix. Сарандос не был продюсером, не имел кинообразования, никогда не учился производству фильмов или сериалов, но очень их любил.

Сарандос почувствовал, что – в силу в первую очередь технологических причин – эра DVD заканчивается, и если Netflix хочет выжить, компания должна адаптироваться под изменчивый мир. Первым шагом этой адаптации стала трансформация оффлайнового бизнеса в бизнес онлайн-стриминга: к моменту запуска сериала «Карточный домик» Netflix принадлежали онлайн-права на 8300 фильмов и 24 000 эпизодов телесериалов. Вторым же – самым радикальным и самым успешным – шагом на пути уже не к выживанию, а к доминированию, стало решение Сарандоса начать производить собственный контент, а не только покупать чужой. В 2011 году за бешеные деньги – $100 млн за 26 эпизодов – Netflix купил проект Дэвида Финчера «Карточный домик». Этот сериал с Кевином Спейси в главной роли должен был стать первым оригинальным сериалом Netflix. На момент заключения сделки – Netflix выиграл аукцион за право производства сериала у HBO – этот шаг подавляющее большинство участников кино и телеиндустрии считали абсолютным сумасбродством. Во-первых, это было слишком дорого. Во-вторых, Netflix – это в лучшем случае онлайн-кинотеатр и пункт проката, но никак не производитель. Зачем им заниматься чужим бизнесом? Наконец, выбор артиста на главную роль многим казался спорным – карьера Кевина Спейси в этот момент находилась если не на дне (это случится позднее и в силу других обстоятельств), то уж точно не на взлете. Но Сарандоса соображения конкурентов совершенно не интересовали.