Читаем В следующих сериях. 55 сериалов, которые стоит посмотреть полностью

«Не люди меняют мир, мир меняют истории», – говорит в финальной серии «Игры престолов» лорд Тирион Ланнистер. И с ним сложно не согласиться. Именно истории, а сегодня к таким историям в первую очередь относятся выдающиеся сериалы, меняют мир вокруг нас. Александр Роднянский в своей книге «Выходит продюсер» приводит замечательный пример: «Один мой приятель тогда как-то обронил, что для многих зрителей показанный нами сериал “Беверли-Хиллз, 90210” был не только развлечением. Оказывается, благодаря ему некоторые мои соотечественники усвоили, что вилку держат в левой руке, нож в правой, а душ принимают утром и вечером». Сегодня сериалы в значительно большем масштабе открывают для зрителей во всех странах сложноустроенный и интересный мир, рассказывают им о странах и проблемах, о которых они не знали и которыми они не интересовались, ставят перед ними моральные вопросы, о которых они, может быть, даже и не задумывались и, что самое важное, учат их эмпатии к людям. К сложным людям, которые не бывают хорошими или плохими. Способности сопереживать людям, которые выглядят не так, как ты, ведут себя иначе, имеют другую сексуальную ориентацию или исповедуют другую религию.

С одной стороны, явление это никак нельзя назвать революционным. Эти функции традиционно исполняли для человечества качественная литература и кинематограф, в первую очередь авторский. Но кино, рассказывающее о сложноустроенном мире и предлагающее зрителю взглянуть на дискомфортные и требующие осмысления проблемы, сегодня оказалось загнано в гетто «артового кино», кино «фестивального» и «не для всех». Зрители, особенно российские, в массе своей категорически противятся идее фильмов, которые «грузят». То есть заставляют задуматься, оглядеться по сторонам, посмотреть на себя. Кроме того, сегодня, как мы уже обсуждали в первой главе, в силу экономических обстоятельств драмы и так вымываются из репертуара кинотеатров. Но неожиданным образом оказалось, что все те истории лауреатов Каннского кинофестиваля, которые мы не хотели смотреть в кино, мы, зрители, с удовольствием смотрим в формате сериалов.

Сериалы стали литературой нового времени, проговаривающей как проблемы вечные, так и самые насущные вызовы сегодняшнего дня. И так же, как когда-то толстые романы, сериалы создали наднациональное культурное пространство, объединяя людей разных национальностей с разным достатком и из разных социальных страт. Миллионер из Китая, домохозяйка из Санкт-Петербурга и президент США (бывший, конечно, для нынешнего это слишком сложно) вместе следят за приключениями героев «Игры престолов» и, оказавшись за одним столом, несомненно, найдут, о чем поговорить. Сериалы открывают новые миры, будь то мир советской атомной энергетики, индийских банд, вог-баллов и квир-культуры Нью-Йорка 80-х или мир Ватикана и Букингемского дворца. Сериалы рассказывают о сексе, причем год от года этот разговор становится все более свободным, и пока в кино сверхконсервативная сцена гей-секса в фильме «Рокетмэн» становится темой для мирового скандала, в сериалах гей-секс не только давно уже стал нормой, но и показывается подробно, красиво и разнообразно, что женский, что мужской – как в отличных сценах сериалов «Американские боги», «Девочки» или «Годы». Исследование секса и проблем, с ним связанных – как у подростков, так и у взрослых, переживающих, например, кризис отношений, – идет зрителям на пользу, снимает табу на обсуждение сексуальных проблем, разнообразных сексуальных практик (например, именно сериалы сделали совершенной нормой цены, в которых крутые мужчины делают куни женщинам) и дестигматизирует поход к психотерапевту.

Другими словами, сериалы открывают зрителям мир, в котором возможно гораздо больше, чем зрители привыкли полагать, учат их и тем самым меняют мир уже не экранный, а вполне себе настоящий, в первую очередь утверждая (тут, пожалуй, нет никаких исключений) человеческую жизнь как абсолютную ценность, важнее которой в мире быть ничего не может.

И здесь, пожалуй, резонно будет задать вопрос: а как же мы? Вот мы обсудили в книге сериалы всех главных мировых платформ, а что же русские сериалы? Или, как любят ставить вопрос журналисты: возможен ли русский Netflix?

Короткий ответ на этот вопрос звучит просто: да, конечно, возможен. Более того, скорее всего, так и будет, но есть нюансы. Наверное, пока рано говорить о том, что мы стоим на пороге рассвета эры российского сериалостроения, но уже очевидно, что основные игроки пытаются начать «пристреливаться» и аккуратно пробуют снимать в разной степени неожиданные для отечества истории.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги
Тироль и Зальцбург
Тироль и Зальцбург

Автор книги попытался рассказать о похожих и в то же время неповторимых австрийских землях Тироль и Зальцбург. Располагаясь по соседству, они почти тысячелетие принадлежали разным государствам, имели различный статус и неодинаково развивались. Обе их столицы – прекрасные города Инсбрук и Зальцбург – прошли длинный исторический путь, прежде чем обрели репутацию курортов мирового значения. Каждая из них на протяжении веков сохраняла славу торгового и культурного центра, была временной резиденцией императоров, а также в них были университеты. Не утратив былого величия, они остались небольшими, по-домашнему уютными европейскими городами, которые можно было бы назвать обычными, не будь они так тесно связаны с Альпами.

Елена Николаевна Грицак

Искусство и Дизайн / История / Прочее / Техника / Архитектура