В смертельном бою. Воспоминания командира противотанкового расчета. 1941-1945

«Отец, 4 апреля я приехал в Крым. Здесь хорошо. Мы живем вместе с германскими солдатами, мы едим и пьем вместе. Каждую неделю мы моемся. Солдаты очень дружелюбны по отношению к нам, и здесь никогда не бывает скучно. Когда приходят офицеры, они не такие высокомерные, а очень дружески к нам настроены. Офицеры также дружны с солдатами, а солдаты уважают офицеров. Солдат никогда не мучают, совсем наоборот. Большевики всегда говорили о социализме, но когда сравниваешь, то социализм – у немцев, а не у большевиков. Настоящий социализм – в германской армии: товарищество, равенство, уважение друг к другу, справедливость и дружба. Эти качества обеспечат конечную победу».

Татарин

«Я могу тебе сказать, что 24-го партизаны с гор напали на деревни Тайган, Район и Карабузар. Потом подошли шестьдесят немцев и пятьдесят добровольцев-татар, которые сражались до следующего утра, чтобы выбить партизан из района. Партизаны украли скот, овец и лошадей».

Куртамелов Вазим, пп № 16691

«Я живу для германской армии, и вместе мы уничтожим большевистского врага. Я борюсь за свободу татарского народа и чтобы освободить исламскую религию от большевистского ига. Каждую пятницу мы ходим в мечеть и молимся. Если я выживу в этой войне, я стану деревенским муллой».

Север Натур,

пп № 12963

«Дела идут хорошо, о нас не беспокойтесь. Мы уже привыкли к этой жизни, мои немецкие товарищи – хорошие люди. Их щедрость трудно себе представить после того, как мы жили при Советах. Офицеры здесь тоже живут вместе с нами. Напиши мне молитву и пришли».

Абламит Метшит, пп № 00462 (бат. разведки 132) «Мечеть вновь открыта, и все ходят молиться. Мы опять живем, как в старые времена. Аллах снова благословил нас».

Письмо, написанное женой в ответ на весточку, полученную от «помощника», описывает страдания гражданского населения.

«Здравствуй, муж мой!

Мафрем, я шлю свой привет и желаю тебе доброго здоровья. Твой сын Рослак, твоя дочь Нарья, сестра Айша и племянница Лемара тоже шлют приветы.

Мафрем, твоего брата выпустили, и он сейчас работает в селе парикмахером. От старосты мы ничего не получали. Раз в неделю мы получаем хлеб. Денег нет, и, когда мы просим помощь, староста отказывает. Не надо было тебе возвращаться на службу. Пожалуйста, не спрашивай, как мы живем, слова – ничто. Мы живем плохо. Тебе, может быть, надоело, поэтому ты оставил свою семью. Тогда можешь жить один, потому что, когда ты вернешься, не найдешь ни своей жены, ни детей».

У нас в роте был Алекс, бывший советский солдат кавказского происхождения, взятый в плен в бою одним из наших подразделений. Он никогда не видел лагеря для военнопленных, был у нас конюхом, а также исполнял обязанности повара. До самых последних дней войны он оставался верным и стойким помощником в тыловых частях. К нам также поступало много помощников из лагерей для военнопленных, которые пошли служить добровольно.

Армия делала все, что в ее силах, чтобы улучшить условия жизни пленных, которых из-за отсутствия транспорта нельзя было перебросить в тыл из зоны боев. Наши пайки уменьшали, чтобы прокормить этих пленных, а уровень смертности, пока они были в нашем ведении, не превышал 2 процентов, что просто замечательно, если учесть, что большинство пленных были истощены или ранены при взятии.

Когда русские успешно высадились в Феодосии, захват одного лагеря, в котором находилось пять тысяч пленных, казался неминуем. Пленные в большинстве своем стремились получить разрешение идти на Симферополь к немецкой линии обороны, чем быть освобожденными советскими войсками. Переход был проведен, причем не было нужды использовать конвой, чтобы не допустить бегства. Вероятно, пленные отлично знали о приеме, который ожидал их за то, что они сдались германской армии.

Ряд бывших военнопленных добровольно пожелали сражаться с партизанскими частями в тыловых районах и доказали свою эффективность при защите важных коммуникаций и транспортных маршрутов. Как-то даже сообщалось, что различные партизанские группы и бандиты затевают открытую борьбу между собой за контроль над отдельными районами и географическими участками, что позволяло выявить различие между теми, кто организован и напрямую снабжается советским правительством, и теми частями, которые считают себя независимыми от центральной власти.

На Крымском полуострове тоже существовали партизанские отряды. Действуя с баз в глубине гор Яйла, они вербовали сторонников из числа местных жителей и разбросанных остатков подразделений Советской армии. Такие партизанские отряды были подготовлены и хорошо организованы еще до вторжения, а глубоко в горах находились большие, хорошо обустроенные склады с боеприпасами и продовольствием. В партизанские части входило немало женщин, многие из которых потеряли мужей, сыновей и других членов семьи в боях с нашими войсками в начале войны.