В смертельном бою. Воспоминания командира противотанкового расчета. 1941-1945

За это время полковник Киндсмиллер закончил свой инструктаж, и пятерым связным было приказано сопроводить его назад в штаб полка. Связные несли по два термоса с едой на человека, подвесив один на груди, а другой – закрепив вожжами на спине. Кроме немецкого «МР-40» или трофейного советского автомата «ППШ», они взяли с собой гранаты, засунув их за пояса и в голенища сапог. Так что нагруженные своим имуществом, они погрузились в темноту. Полковник шагал в центре группы, держа свою застывшую руку в характерной позе за спиной.

Пока группа пробиралась во тьме по истерзанному ландшафту, ориентироваться становилось все труднее. Пройдя несколько сот метров, передовой связной едва успел приблизиться к краю большой снарядной воронки, как чуть ли не в упор застучал тяжелый пулемет. Одновременно с шипением в небо взлетела и взорвалась ракета, осветив местность. Ефрейтор Флек инстинктивно бросился на землю, и в то же мгновение над головой затрещали пулеметные очереди. Он освободился от термосов с пайком и скатился в воронку, где обнаружил четырех готовых к бою солдат, стволы их оружия уже выглядывали из-за края воронки, а с ручных гранат уже были сняты предохранители. Они тут же предположили, что попали в засаду, и приготовились отдать свои жизни подороже.

В последовавший за этим короткий миг тишины они признали приглушенные немецкие голоса: со стороны пулеметного гнезда во тьме донесся шепот. Один из связных крикнул:

– Не стреляйте, мы – свои!

Пулемет молчал. В воронке солдаты бегло пересчитали себя. Кого-то недоставало. Спустя несколько секунд связной из 2-го взвода нашел неподвижное тело Киндсмиллера, лежавшего в десяти шагах от воронки. Связной подтянул тело вперед за плечи и обхватил неподвижного офицера за грудь. Руки полковника оказались липкими и теплыми. На помощь связному тут же пришли другие. Они расстегнули мундир Киндсмиллера и обнаружили рану прямо напротив сердца.

Девятнадцатилетний ефрейтор взвалил тело своего командира на плечи и побрел к пулеметному гнезду «MG». Этот пулеметный расчет из соседнего полка никак не мог себе представить этой катастрофы и от ужаса потерял дар речи, когда узнал, что своей очередью убили своего командира.

Положение в этом секторе фронта было настолько шатким, что все часовые были вынуждены оставаться настороже, не снимая пальцев со спусковых крючков в ожидании очередной атаки. Всего лишь за несколько часов до этого несчастного случая в этом же самом месте был отбит проникший за передовую русский разведывательный отряд, и всякий шум и передвижение перед линией фронта воспринимались как вражеская активность.

Этот трагический инцидент стоил нашему полку его самого талантливого и уважаемого командира. Полковник Киндсмиллер прошел со своими солдатами с момента формирования полка в Нижней Баварии через Балканскую кампанию и все боевые действия в России. Его смерть явилась тяжелым ударом как для полка, так и для дивизии. Спустя два дня он был погребен среди своих солдат на кладбище в Сологубовке. Говорят, что похороны были проведены в присутствии командира дивизии и армейского корпуса с отданием всех военных почестей.

Это кладбище служило для дивизии местом погребения в течение двух сражений на Ладожском озере, а рядом с ним располагался дивизионный медпункт. На кладбище в тени хорошо сохранившейся греческой ортодоксальной церкви был воздвигнут большой березовый крест. Несколько месяцев спустя германская армия покинула этот район, и на солдатских могилах не было оставлено ни одного креста. Часто, чтобы не снабжать советскую разведку информацией в отношении воинских соединений, воевавших в этих краях, а также чтобы скрыть от врага имена и количество павших воинов, с военных кладбищ при отходе удалялись любые признаки захоронений и метки. После войны советское правительство приложило дополнительные усилия, чтобы уничтожить всякие оставшиеся отметки или монументы, которые захватчики могли воздвигнуть в честь своих погибших. Сейчас те, кто пал на обширных просторах на Востоке, лежат в безымянных могилах.

Пока армия продолжала свои попытки удовлетворить на полях сражений неослабевающий аппетит своих военных лидеров, фельдфебели и унтер-офицеры стали играть все более важную роль в руководстве боевыми силами. Но становой хребет армии составляли вечные «старики-ефрейторы», многие из которых стали унтер-офицерами.