В смертельном бою. Воспоминания командира противотанкового расчета. 1941-1945

В течение следующих нескольких дней ефрейтор Гогенадель, мой бывший командир в рекрутский период, уничтожил свой девятый советский танк в ближнем бою, командуя взводом в 14-й противотанковой роте. В конце дня ему было приказано взять с собой трех человек с фаустпатронами в дорогу на машине. Эта дорога обозначала как бы разграничительную полосу между ними и соседней дивизией, и перед нами стояла задача блокировать этот путь для вражеских танков, которые могли попытаться ею воспользоваться. Примерно на полпути до намеченного пункта они натолкнулись на большую группу пехотинцев соседней дивизии, отходивших в направлении тыла, и те предупредили гренадер, что дальше идти нельзя, потому что приближается колонна русских танков.

Приняв во внимание это предупреждение, бойцы стали подыскивать хорошую позицию, как вдруг у грузовика отказала коробка передач. Взяв с собой два человека, Гогенадель пошел вперед пешком. За поворотом дороги они вдруг очутились перед несколькими русскими танками на расстоянии нескольких сотен метров. В вечерней полутьме ефрейтор смог разглядеть, что на броне танков полным-полно вооруженных до зубов пехотинцев, и гренадеры тут же нырнули в придорожную канаву, моля Бога, чтобы их не заметили. Когда колонна подошла поближе, ефрейтор с фаустпатроном на плече тщательно прицелился в первый танк и добился прямого попадания.

Вся колонна моментально остановилась, и пехотинцы попрыгали с танков и бросились в густой подлесок примерно в двадцати шагах от места засады, где затаился Гогенадель. И Гогенадель открыл огонь по группе русских из своего автомата. Огонь почти в упор, под которым вдруг оказались русские, в сочетании с густеющей темнотой породил кратковременный хаос во вражеских рядах. Они стали отстреливаться, но в темноте противотанковая группа перебежала на другую сторону дороги, где их дожидались другие солдаты, и ручные гранаты, брошенные русскими, без всякого ущерба взорвались в месте, покинутом несколькими секундами ранее.

Гренадеры быстро вновь сменили позиции и нырнули в укрытие в придорожном кювете. Через несколько секунд колонна опять двинулась вперед, и бойцам был дан приказ пропустить первые два танка, а по третьему открыть огонь. Несколько минут был слышен грохот приближающейся колонны, а когда танки противника подошли, один из наших солдат выстрелил фаустпатроном и поразил головной танк, который немедленно охватило пламя.

Остальные танки попятились и стали держаться подальше, а с ними по-прежнему было много пехоты. Многократно уступая врагу в численности, группа Гогенаделя, тем не менее, открыла огонь из автоматов и винтовок и выскочила на дорогу. И русские бежали в панике, несмотря на подавляющее преимущество перед гренадерами.

Тем временем солдаты расслышали шум надвигающихся на них новых танков, которые были примерно в 100 метрах от их позиций, и следующий танк, который они заметили в отблесках пожара на уже подбитом танке, был из серии «Сталин» — 64-тонный колосс, материализовавшийся из покрова ночи.

Еще раз выстрелил фаустпатрон, и, к ужасу солдат, снаряд ударил по танку, но не смог пробить броню. К счастью, этот танк остановился, дал задний ход и отступил в темноту. Гогенадель пошел за ним, держась поближе, с фаустпатроном наготове, заметив, что после первого попадания пехота его покинула. Подобравшись на несколько метров к вражеской машине, он выстрелил фаустпатроном в упор. Снаряд пробил толстую сталь и вызвал взрыв внутри танка. Он быстро загорелся, а вскоре взорвались топливный бак и снаряды внутри танка.

Несколько наших пехотинцев прибыло в эту группу для подкрепления, и она удерживала дорогу до следующего утра. Это предоставило достаточно времени саперам, чтобы уничтожить важный мост позади этого крошечного отряда, и этим была сорвана вражеская попытка вбить клин между двумя нашими дивизиями вдоль этой дороги.

Середина лета 1944 г. В ходе боя к югу от Дриссы — Друя мы пытались соединиться с 3-й танковой армией группы армий «Центр» ударом, в результате которого мы оказались в 30 километрах за Двиной. Несмотря на все усилия, эта попытка не удалась. 10 июля между группой армий «Север» и разгромленной группой армий «Центр» возникла брешь шириной 25 километров. В бобруйском котле Красная армия уничтожила 20 германских дивизий. Эта катастрофа сравнима только с разгромом 6-й армии в Сталинграде; но немецкая пропагандистская машина почти не упоминала о страшном несчастье, стараясь убедить население, что этот позорный разгром на самом деле есть даже своего рода победа, хотя в результате вражеского наступления на Восточном фронте погибли тысячи германских солдат.