В собачьей шкуре

— Настоящая проблема, — сказала вдруг мисс Смит, — это твой Лео. Видишь ли, на него уже кто-то жаловался. Не то чтобы я его виню. К счастью, у меня учился мэр города, и инспектор Плам, и этот суперинтендант Хигг — каким же он был противным мальчишкой — так что кое-что я сделать могу. Но с тобой, Кэтлин, все гораздо проще. Ты больше ни на секунду не останешься у Даффильдов. Мне следует позаботиться об этом сейчас же, прежде чем эта миссис Даффильд начнет жаловаться всем вокруг на свои перебитые горшки. Ты сейчас тихо посидишь тут у меня…

— Ой, я не могу этого сделать! — сказала Кэтлин.

— Нет, можешь, — сердито сказала мисс Смит. — Я очень одинока с тех пор, как умерла моя Лапочка, и с самого выхода не чувствовала себя настолько полезной. Я буду рада взять тебя к себе. Так вот, я хотела сказать, что если мы с тобой сможем ужиться — а может, и не сможем, потому что я очень независимый и своенравный человек, вот увидишь — тогда, возможно, ты захочешь остаться здесь навсегда. Хочешь попробовать?

Кэтлин поставила холодный чай на стол и, казалось, была готова опять расплакаться.

— Ох, правда можно? А Лео?

— И Лео, конечно же, — сказала мисс Смит.

Глава 14

После обеда мисс Смит писала письма, а Кэтлин отдыхала на свободной кровати. Сириусу, который смотрел на стремительно летавшее по бумаге перо и растущую кучу конвертов, казалось, что у мисс Смит в свое время учились все важные люди в городе, от члена парламента до ответственного за благотворительность. Сириус подумал, что ей, похоже, нравится писать эти письма. Потом в гостиную вышла повеселевшая Кэтлин. Она с удовольствием вымыла у мисс Смит пол на кухне и подала чай с печеньем в чайном сервизе с золотыми каемками.

— Я не просила тебя здесь делать моюработу по дому! — сердито повторяла мисс Смит, не отрываясь от писем.

— Но мне это нравится, потому что вы такая милая, — отвечала Кэтлин.

Сириус и Брюс изрядно наследили на мокром полу. Они договорились, что уйдут сразу же, как только мисс Смит и Кэтлин лягут спать. Потом они вдруг обнаружили, что носятся, как щенки, туда-обратно по траве и заросшим клумбам, яростно вырывая друг у друга полосатый чулок, должно быть, некогда принадлежавший мисс Смит. Разорвав чулок на куски, они вернулись в дом и съели пирожные с кремом. После этого они улеглись вздремнуть, пока мисс Смит дописывала свои письма, а Кэтлин устроилась в кресле с книгой — у мисс Смит было множество книг.

Только отправив все письма, мисс Смит позвонила Даффильдам. Услышав в трубке голос Даффи, Сириус ощетинился.

— Кэтлин и ее пес у меня, — сказала мисс Смит. — Моя фамилия Смит. — Затем, после паузы, наполненной холодными, резкими словами из телефона, она добавила: — Моя добрая женщина, жалуйтесь кому хотите. Я не намерена больше вас слушать. — Она швырнула трубку на рычаг и с воинственным видом вернулась в кресло.

— Вы не назвали своего адреса, — сказала Кэтлин.

Мисс Смит усмехнулась.

— Это самое большое преимущество фамилии Смит. Им понадобится несколько дней, чтобы выяснить, какаяименно Смит им звонила. Я не хочу, чтобы эта женщина нас беспокоила, пока мы не уладим наши дела.

Тем не менее самый мирный вечер, какой когда-либо был у Сириуса, был испорчен телефонным звонком. Когда мисс Смит ответила, Сириус услышал в трубке мальчишеский голос и насторожил уши.

— Понятия не имею, о чем вы говорите, — сказала мисс Смит. — Кто такой Шеймус? — Высокий голос поправился. — Или Лео, — сказала мисс Смит. — Пес? О Господи, у меня здесь не зоомагазин!

Она положила трубку.

— Один из твоих Даффильдов, кажется, пытается тебя найти, — сказала она Кэтлин. — Судя по голосу, очень маленький.

— Робин! — воскликнула Кэтлин. — О Боже, я не подумала! Робин, должно быть, ужасно по нам скучает.

— Он сможет приходить к тебе в гости, когда мы со всем разберемся, — сказала мисс Смит.

После всех этих писем мисс Смит устала. Она рано легла спать, велев Кэтлин запереть дверь и выключить свет, когда она дочитает книгу. Кэтлин, казалось, погрузилась в чтение. Но, как только мисс Смит ушла наверх, девочка тихонько отложила книгу в сторону и села, уставившись прямо перед собой. Через некоторое время у нее по лицу потекли слезы.

— Мне не следовало разбивать горшки Даффи, — в отчаянии сказала она Сириусу. — Я это сделала, потому что моего папу застрелили. А вовсе не из-за того, что сказала Даффи. Я тебе говорила, какая в голове путаница, когда грустишь.

Сириус подошел к Кэтлин, сел рядом и прижался к ее ногам, пытаясь ее утешить. Девочка благодарно ухватилась за его ошейник, но плакать не перестала. Через час Сириус встревожился. До восхода луны оставалось недолго. Он нашел Кэтлин дом и друга. Но он явно по-прежнему был ей нужен. Сириус подумал, а сможет ли он вообще уйти.

Брюс нетерпеливо бродил по комнате. Потом он подошел к двери, открыл ее носом и многозначительно посмотрел на Сириуса.

— Иди, — сказал Сириус. — Встретимся у кустов бузины, если я смогу уйти.

— Правда? — спросил Брюс. — Я не хочу пропустить эту охоту, но…