Сомнительное заведение

«Вся жизнь – театр,

да жаль, репертуар из рук вон плох»

О.Уайльд

В этот пятничный вечер бар был забит под завязку. Светомузыка ослепляющими вспышками неслась по танцполу в такт бухающим басам. Бум-бум, тум-тум-тум. Это была не музыка, а какая-то первобытная тень музыки: её мелодия стала сверлящим шумом, подчиняющимся грубому закону такта; её энергичная ярость в экстазе и гневе рвалась наружу, подобно воинствующей толпе. И будто боевые барабаны каннибалов стучали прямо по сердцу, резонируя с ним. Изнутри даже воздух напоминал огромный пульсирующий сгусток энергии.

– Девушка, стойте, нам не бокал, нам бутылку, андерстенд? – мне всегда нравилось, как зашуганные официанты тупели, стоило их оторвать от собственных раздумий – главное подгадать время.

– Девушка, что за шот? Давайте сюда! Подождут! – я выхватил из подноса чей-то чужой заказ.

Крепкие коктейли вышибали мозг похлеще крупнокалиберного оружия. И мне это нравилось! Мне вообще нравилось всё от разношерстной публики с нетрезвыми, – восхитительными в своём безумии глазами, облюбовавшей танцпол, до едва разборчивой музыки. И естественно я упивался молодыми красивыми пышногрудыми прелестницами. В особенности теми, чей язык тела вовсю вопил в пользу случайных связей. Кроткими бессознательными движениями они выдавали себя с потрохами. То, как из них сочилось желание легко читалось в сексуальных танцах, жестах, мимике, взглядах, в плохо скрываемым парфюмом запахе. Сладострастие похоти. Как люблю в ней утопать! В редкие моменты удачи я мог поймать за хвост далеко не одну развратную пташку. Особенно прельщали официантки. Не увлеченные страстью, порой они готовы на все за кругленькую сумму и сделают именно так, как хочу Я. И, глупенькие, даже не знают расценок! По моей личной статистике каждая вторая нет-нет, да продешевит.

– Тост! Мужики, предлагаю тост! – стараясь перекричать шум, прохрипел окосевший дружбан. – За пятницу!

Четыре бокала устремились вверх с ответным «за пятницу!»

Без особого энтузиазма я чокнулся с приятелями молча, предпочитая не поздравлять засранцев с обычным днём недели. Чему радоваться? Что лишь одним из семи они могут жить на полную катушку? Так себе повод. Не скрою, в их компании было ужасно скучно. Офисные неудачники и неудавшиеся "продажники" старались скрасить свою угнетённую компашку напускным весельем и спиртным. Что касается меня – занесла нелёгкая на автопилоте прочь от гнилого общества моей очаровательной невесты.

– Вань, что за шот? – всё с той же хрипотцой Стас обратился ко мне. "Иван Алексеевич, убожество", – поправил я его про себя.

– Не знаю, догони её, пристройся сзади и прохрипи своим стрёмным голосом на ухо: "дорогая, это чё было?" – возможно, со стороны моё высказывание звучало несколько надменно. Но ничего – со Стасом можно и похлеще. Стерпит. Зароет голову в песок и сделает вид, что ничего не было.

Полгода назад я самолично уволил Стаса с мелкой должности. А он то ли забил, то ли всё ещё пытался мне что-то доказать. Только мне всё равно. Увольнял я его не из-за навыков или некомпетентности, а из-за жутко раздражительной малодушной манеры общения. Кроме того, в тот день мне было просто необходимо на ком-нибудь сорваться. Трудно поверить, что сегодня я тут. Поднимаю бокал за его новую работу в "серьёзной" фирме, которая вот-вот рухнет к чертям собачим. Откуда это знаю? Видел расчётные документы (специфика моей

профессии подразумевает заниматься такими вещами). Но Стасу об этом знать совсем не обязательно.

– Как жена, дети? – я хотел немного сгладить напряжение после надменной выходки. Стас всегда тает, стоит упомянуть его семью.

– Ира тоже работает, дети в школу ходят. Всё потихоньку налаживается. Если бы мои балбесы еще и оценки хорошие получали… – дальше я его не слушал. Думал, когда это он охрип? Может, детишки с женой замучили, а может, заработал что-то хроническое на своих шабашках?

Всего лишь отвлечённые размышления, а насколько занятнее его занудных монологов! Серых, как и он сам, как и его семья, как и вся его никчёмная жизнь! С другой стороны, что Стас забыл в этом злачном местечке? Не помню за ним ни пристрастия к спиртному, ни к шумным балаганам, ни внимания к нимфам. Для него будто никого больше не существовало, кроме своей благоверной и спиногрызов. Да ладно – моё ли дело? Подозревать в чём-нибудь это жалкое существо перебор даже по моим меркам. А ведь я с ним работал. А ведь знаю его с детства…

– …В общем, начинаем планировать отпуск. Ещё он нескоро, но всё же…

– Стасик, ещё слово, и я в тебя бутылкой брошу! Ты чё сопли развесил?! Иришка, детишки! Мы отдыхаем, или где? – Боря словно снял с языка. Очевидно, не один я поддался заразительной скуке неуместного рассказчика.