В старой Африке

— Приехали! — недовольно пробурчал Гастон. — Наверно, обломались зубы дифференциала. Теперь полезай под кузов, болтун!

Сконфуженный Бонелли виновато молчал. Он осмотрел мотор, сел, снова дал газ, машина дернулась, но не пошла. Тогда, вздохнув и взяв ящик с инструментами, он полез под машину.

— Ну, как? — закричал усач через минуту.

— Пустяки. Сейчас тронемся.

Действительно, скоро торчавшие из-под кузова ноги зашевелились, Бонелли стал выползать наружу, но вдруг вскрикнул и судорожно рванулся.

— Скорпион! Укусил два раза… в грудь…

Лицо его побледнело, руки затряслись. Гай вынул ампулы и шприц, нашел в нагрудном кармане антискорпионную сыворотку Сарджента.

— Садитесь сюда, в тень. Снимите рубаху!

— Ох, не могу — больно, руки отнялись… Скорее!

Гай возился с ампулой. Потом присел поудобнее, выбрал место на груди и ввел под кожу иглу.

И заметил спрятанный за пазуху большой белый конверт.

Глава 3. Победители и побежденные

И снова машина бежала, петляя по склонам холмов, взбираясь все выше и выше. Наконец, вершина. Впереди — глубокая долина, оттуда поднимался обжигающий жар. На дне ее ксар — крепость с глинобитными стенами, рядом дуар — маленький оазис, несколько покрытых пылью пальм, а между ними шалаши и шатры туземцев. Дальше — уступы диких гор, невиданные зубья, серые отвесные скалы, голые красновато-желтые груды камней и между ними ущелье, уходящее далеко влево, к главным вершинам.

Еще полчаса быстрого спуска — и вот машина въехала в широко раскрытые ворота. Со всех сторон сбежались солдаты.

Гай увидел вокруг грязные, потные, расчесанные лица, украшенные широкими улыбками искренней радости.

— Откуда?

— Вы — французы?

— Старые журналы есть?

— Дайте хоть вон ту газету!

— Что нового в мире?

Вопросы сыпались со всех сторон на скверном французском языке с итальянским, немецким, славянским и бог весть еще каким акцентом. Люди лезли на подножки машины, на прицеп с вещами. В один миг расхватаны сигареты. Киноаппарат Гая вызвал шумные споры.

— Это — Дебри, американская камера, — пояснил по-немецки рыжий веснушчатый человек, мотая головой, чтобы стряхнуть капли пота с носа. — Я знаю, сам когда-то был кинооператором в Копенгагене!

Покрывая шум, кто-то крикнул:

— Братцы, Сиф идет!

— Сиф идет! Сиф! — заволновалась толпа. Прокладывая путь локтями, к автомобилю протиснулся сержант.

— Это пошему песпорядок? — с прусским выговором заорал он, поднявшись на подножку. — Штохотель? Пошель назад! Назад, доннерветтер!

Сержант прыгнул к одному солдату, к другому. Ударов не было видно: он прижимался к жертве толстым брюхом и коротким тупым толчком сбивал с ног. Одни упали, другие попятились, и сразу стало пусто вокруг машины — теперь солдаты стояли поодаль плотным кольцом, кое-кто взобрался даже на ящики, сложенные во дворе. Разговоры стихли.

Минуту сержант тяжело дышал — жирный живот и отвисшие груди бурно колыхались. Потом он щелкнул каблуками и представился Гаю:

— Сержант № 606 к вашим услугам!

— Отведите меня в комнату для приезжающих, пожалуйста. И передайте эту визитную карточку начальнику крепости.

Сиф пошел упругим и легким шагом, словно большое хищное животное. Едва Гай разложил вещи, как раздался стук в дверь. Снова Сиф.

— Господин лейтенант просит извинить его — он болен, лежит в постели. Завтра извольте пожаловать к завтраку! — и добавил: — Кстати, мсье, вы, кажется, голландец? Нужно послать вам денщика. Так хотелось бы подобрать земляка.

— Неужели здесь есть и голландцы?

— Мало. Условия непривлекательны для англичан и скандинавов, но все же попадаются: мы собираем коллекцию отбросов всех стран. Я вам пришлю сукиного сына нидерландского происхождения.

— Рядовой № 12488 к вашим услугам.

Долговязый белобрысый парень говорил по-фламандски.

— Очень приятно. Помогите мне устроиться. Вы — бельгиец?

— Был им при жизни. Теперь бывший бельгиец и бывший человек. — Солдат говорил равнодушно и с бессмысленной улыбкой. Он принялся за дело: распаковал чемодан, достал белье, разложил принадлежности туалета.

— Помыться здесь можно? — Сию минуту, мсье.

— Как мне называть вас?

— Я уже доложил вам: № 12488.

— Это длинно и непривычно. Не лучше ли по фамилии?

— В Иностранном легионе имен и фамилий иметь не положено, мсье. Подохнуть можно и под номером.

— Но все-таки…

— Зовите собачьей кличкой — Полканом или Жучкой.

— Не дурите.

— Ну, назовите меня каким-нибудь красивым словом… приятным… — Солдат на мгновенье задумался. — Например, Фрешером! Я — мсье Фрешер! Вот здорово!

— Черт побери, — удивился Гай, — но зовут же сержанта по фамилии, кажется, Сифом?

Солдат усмехнулся:

— Его прозвали Сифилисом, а сокращенно Сифом. Он очень гордится кличкой. Почти как усами. Они его радость, мсье.

— Что еще за радость?