В Ставке Верховного Главнокомандующего

В Ставке стали прислушиваться и приглядываться к тому, что говорят и делают в столице, то есть в правительственных и придворных кругах, а в столице стали гадать и наблюдать за тем, что думает и предпринимает Ставка.

При этом тесного единения не было не только между гражданским управлением государством и верховным командованием, но не было его и в чисто военной сфере, ибо военный министр, на котором лежала громадная и ответственная задача снабжения и укомплектования армии, не был подчинен Верховному Главнокомандующему.

Между тем занимавший должность военного министра, бездарный интриган и оппортунист генерал Сухомлинов, пользовавшийся, к сожалению, расположением Государя, занял по отношению к Ставке враждебную позицию, считая себя обойденным назначением великого князя Николая Николаевича, так как — со свойственным ему тщеславием и самомнением — полагал, что, в случае неприятия на себя Государем должности Верховного Главнокомандующего, на эту должность никто в России, кроме него, не имел права и не был бы способен ее выполнять.

И вот в столице — в известных кругах и при дворе — начали шептаться о том, что громадная популярность в России великого князя может причинить вред престолу, и стали намекать на то, что в Ставке могут появиться на почве этой популярности узурпаторские тенденции.

Слухи эти, конечно, тотчас же дошли до Ставки, которая начала подозрительно смотреть на разные мероприятия правительства, рассматривая их как стремление ограничить свободу действий верховного командования. В душе же рыцарски честного и преданного престолу великого князя слухи эти вызвали глубокое возмущение и обиду. Это побудило великого князя, — а по его указанию и Ставку — тщательно избегать всего, что могло бы дать этим слухам малейшую почву, и таким образом Ставка оказалась вынужденной не поднимать некоторых вопросов и не предпринимать известных действий, которые, однако, могли бы успешно повлиять на ход войны.

В частности, например, великий князь за всё время войны, которое он провел на посту Верховного Главнокомандующего, тщательно избегал общения с так называемыми «общественными» кругами, группировавшимися вокруг Государственной Думы, среди которых он пользовался большой популярностью; между тем в той гигантской борьбе, которую в 1-й мировой войне вела Россия, тесное единение общественности с армией должно было бы несомненно благоприятно влиять на ход этой борьбы.

Кроме того, великий князь никогда не посещал войска на фронте, всегда предоставляя это делать Государю, так как опасался вызвать такими посещениями подозрение в искании популярности среди войск. Между тем посещение великим князем войск, среди которых он действительно пользовался легендарной популярностью, могло бы, особенно в критические моменты операций, значительно способствовать благоприятному их ходу.

Великий князь был также вынужден отказаться от категорического требования смены высших военных начальников, оказавшихся не соответствующими своему назначению, но пользовавшихся благоволением Государя, и не мог решительно вмешиваться в дело снабжения армии, которое было в руках военного министра, подчиненного не ему, а Государю.

Лишь впоследствии, когда стало совершенно очевидным, что верховное управление страной не способно справиться со своей задачей и его деятельность может привести к поражению, великий князь — во имя спасения родины — отказался от чрезмерной осторожности в своих сношениях с ним и начал выступать с решительными требованиями различных мероприятий, но вскоре затем был сменен.

Таким образом, раздвоение верховного управления и отсутствие единства действий между обоими органами верховной власти отразились на свободе действий великого князя в деле выбора высшего командного состава, ограничили его влияние на дух вооруженных сил и отчуждали его от народа, на творческих и духовных силах которого основывалось спокойствие и плодотворная деятельность страны в тяжелую годину войны.

* * *

С самого начала войны симпатии и чаяния русской общественности разделились между этими двумя органами верховной власти: все честные и любящие свою родину люди, принадлежавшие по своим убеждениям к прогрессивно настроенным слоям общества, устремили свои взоры на Ставку, а всё, что было сосредоточено в «темных силах» распутинского толка, тесным кольцом охватило правительственные сферы и престол.

Между тем после принятия на себя Государем должности Верховного Главнокомандующего отчуждение верховного командования от общественности еще больше увеличилось, ибо Государь относился к ней с предубеждением.

Однако общественные круги, порвавшие связь с правительством, находившимся под влиянием «темных сил», ведших Россию к гибели, продолжали видеть в Ставке луч надежды на спасение и стремились через посредство Штаба Верховного Главнокомандующего воздействовать на Государя, чтобы побудить его изменить пагубную для России внутреннюю политику престола и правительства.

* * *