В сторону света

– Клиенты жалуются, Юрий Петрович, – мастер, толстый трутень за компьютером, поднял глаза на работника. – Что творится с тобой, Юра? Ведь никогда не было проблем?

– Все нормально, – уперев взгляд в пол, отвечает слесарь. Только руки, битые грязные пальцы снуют, выдавая тревогу.

– Последнее предупреждение, Юр,.. – снисходит начальник, – И то, в силу того, что я тебя давно знаю. А так… Мы никого держать не будем.

«Десять минут до конца смены. Перископ. Как сделать перископ?»

* * *

– Послушай, – женщина нежно прикасается к морщинистой щеке супруга, – У моей подруги есть знакомый психолог. Тише! Не кипятись! Он мастер своего дела. Я договорилась.

– Какого черта тебе надо? – Юрий отталкивает жену, но ловит ее через мгновение за локоть и прижимает к себе, – Со мной все нормально. Пойми.

– Ты устал на работе, – не верит жена, – Ты переутомился. Столько лет без отпуска пашешь. Это «синдром усталости», я читала об этом в журнале…

– Я не устал! – почти орет ей в ухо супруг, – Не делай из меня идиота. Это все пишут для тех, кому плохо, чтобы было еще хуже.

* * *

– Юрий Петрович! – мастер чешет за ухом, – Как ты думаешь, зачем я тебя пригласил?

«Ну свинья вылетая, – думает Юрий, – Еще хрюкни, боров».

– Не знаешь? – Продолжает мастер спокойно.

– Не знаю, – опускает лицо вниз слесарь.

– Ты – уволен! – Боров вскакивает с кресла и вытягивает указательный палец в сторону двери, – Собирай свои инструменты и катись отсюда к черту! Расчет получишь в начале недели!

– Да иди, ты сам… – в сердцах выкрикивает Юрий и чертит рукой духу от плеча. С запястья слетают малазийские часы. Летят через кабинет. Попадают мастеру в брюхо…

* * *

Пожар в автомастерской собрал всю округу поглазеть на яркое шоу. Пожарные люди и пожарные машины, пожарные шланги, пожарные лестницы. И бельмом «скорая», будто из другого фильма. Все красное, а она, собака, белая.

Пламя. Тяжелое. Резиновое. С черной копотью. Не спеша тянется в небо, образуя неуместное грозовое облако под палящими лучами лета.

– Юра, – женщина споткнулась и обронила с ноги правую туфлю, – Мастер, где Юра?

Боров зло хватает женщину за руку, наотмашь бросает ей в ладонь малазийские часы:

– Юра твой поджег мастерскую!

– Где он?.. – не верит женщина – Ответьте, где он?

– Сгорел на работе.

* * *

Под обломком обгоревшей и рухнувшей стены пожарные раскопали живое тело слесаря. Выжить помог стоящий рядом автоподъемник, который не позволил плите упасть на бетонный пол и придавить бедолагу. Пока обгоревший мусор оттаскивали в сторону, Юрий, лежа на спине, любовался небом. В тот момент он неожиданно понял, что на руке нет малазийских часов. И еще, главное – ему, среди этой вонючей гари, впервые жизни дышалось легко…

Вова пришел

Вот уже долгую минуту насекомое пыталось разбить запотевшее окно. С завидной упертостью, муха билась о стекло, стирая с его поверхности матовый налет.

Владимир очнулся и посмотрел на часы. Одиннадцать. «Рано»: – подумал коммерсант и снова закрыл глаза. «Стоп, – мелькнуло с некоторым опозданием в его голове, – не может быть. Наверное, часы встали. Впрочем, черте ними». Спешить было некуда и время не имело значения.

Вова снова забылся. Черный лаз уводил его в таинственное подземелье. Он озирался по сторонам и едва различал в темноте, как один грунт, меняет другой. Причудливые хитросплетения корней, неразличимый, неведомый, едва сладковатый запах и прохлада.

Ему вдруг стало хорошо, движение вниз продолжалось.

Неожиданно проход стал расширяться, на стенах появились красные блики.

Владимир на мгновение замер, втянул полной грудью уже явственно сладкий воздух, еще и еще. Заинтригованный предвкушаемым чудом, двинулся дальше.

В просторной зале с низким земляным потолком горел костер, вокруг него

плясала всякая нечисть.

– Вова пришел, – весело закричал маленький черт и захлопал в свои мохнатые ладони, – Сейчас мы тебя сварим, дружок!

Владимир подпрыгнул от испуга на месте, но бежать не смог. Все тело оцепенело, ноги прилипли к полу, а крик ужаса застрял в гортани. Перед тем, как проснуться, он еще мгновение видел щупальца и когти, тянувшиеся к его горлу.

«После таких снов становятся седыми»: – подумал коммерсант, радуясь тому, что ужас всего-навсего приснился.

Настенные часы по-прежнему показывали одиннадцать, зеленая дрянь, упрямо жужжа, врезалась лбом в стекло.

– Убью, если не прекратишь! – Несдержанно произнес Владимир. Муха продолжала биться.