Мы остановились на самой вершине, на парковке рядом с обзорной площадкой. Я почувствовал уклон асфальта. Мне это было на руку. Когда «он» припарковался и поднял до отказа рычаг ручного тормоза, я был уже наготове и подложил камешек в нужное место.
Шестерня хрюкнула, проворачиваясь, и не затянула тормозные колодки. Хозяин хлопнул дверцей, направляясь к балюстраде. А мы с машиной тихонько поехали в другую сторону, с удовольствием подчиняясь закону всемирного тяготения.
Маша проснулась, когда мы проломили заборчик и неслись вниз, набирая скорость. С грустью я понял, что падать мы будем не в море. Внизу, под нами, извивалась нитка серпантина, по счастью, пустая.
– Извини, мы снова уходим в огне пожара!
Я обернулся к Маше. Она стояла рядом, щурясь на веселый огонь, радостно жрущий движимое имущество.
Сверху донесся отчаянный крик, даже вопль. Это орал
Ничего, ему полезно. Страдания, говорят, возвышают, а ведь
Через мгновение мы стояли на обзорной площадке. Муж её уже не кричал. Он лежал на спине и хрипел от удушья. Лицо потемнело от приливающей крови. Наверное, ему можно было помочь, но, как назло, на площадке никого не было. Кроме нас, а что мы можем?
– Удар. То, что теперь называют инсультом. Подождите немного, сейчас мы уйдем вместе.
Наш недавний собеседник из белой комнаты стоял, внимательно разглядывая умирающего. Тот уже поднимался на ноги, растерянно рассматривая свое неподвижное тело. Потом он увидел нас и закричал. Явно от страха.
Не знаю, что он там себе навоображал. Наверное, мы представились ему не такими, какими видели друг друга. Он упал на колени и закрыл лицо и голову руками, точно ожидая ударов.
– Совесть – страшная штука, особенно – нечистая совесть. Она способна разукрасить встреченные жертвы такими клыками и шипами…
Высокий человек (или все-таки не человек?) поднял мужа с колен, обнял и повел, на ходу что-то рассказывая. Мы нерешительно потянулись следом. Пейзаж незаметно изменился.
Мы стояли на перекрестье дорог, и пресловутый камень посверкивал гранитным полированным боком. Высокий остановился и оглянулся. Спутник его уже не кричал, глядя на нас, но продолжал дрожать. Интересно, какими он нас все-таки видит?
– Лучше вам это не знать, – улыбнулся высокий.
– Ваши образы долго еще будут являться ему в кошмарах. Он будет представлять, что вы приходите его мучить.
– Подбрасывать дрова под котёл – кивнул я.
– Да, и это тоже. Но не о нем речь сейчас. Он своими поступками определил свою судьбу на много веков вперед. А вот что мне с вами делать – ума не приложу!
Мне опять почудились веселые смешинки в его глазах.
– Отпустите нас, господин хороший! Мы, честное слово, больше не будем!
Маша, как всегда, успела высказать вслух то, о чем я даже не мечтал.
– А вас никто не держит! – высокий пожал плечами.
– Кармический долг вы закрыли, отказавшись от мести. Теперь все пути перед вами открыты, – он показал нам на камень.
Надписи на нем были кратки и однозначны. Три стрелки – влево, прямо и направо. Дэвачан, Абсолют и Библиотека. Мы переглянулись и рассмеялись. Как хорошо, когда не надо ни о чем спорить!
На прощанье Маша подошла к бывшему мужу и погладила его по голове. Тот присел от ужаса.
– Если это зависит от меня, то я тебя прощаю. Но только за себя, не за всех остальных. Надеюсь, когда-нибудь мы встретимся. Прощай, муженек!
Тот вновь упал на колени и попытался поцеловать ей руку.
Маша отдернула ее брезгливо, и мы пошли по правильной дороге. Следовало поторопиться – вдруг впереди нас снова ждет очередь?
Вероника Князева
Из маленького мира
Вокруг красной лодки плавали золотые рыбёшки – мелкие и неуловимые, как блики солнца. Временами Энди пытался до них дотронуться, однако ему едва удавалось задеть хотя бы хвост. Он знал, что никогда не поймает ни одной – это ведь просто игра.