В стране полумесяца

Прошло уже болѣе получаса съ тѣхъ поръ, какъ султанъ вошелъ въ мечеть. Войска опять становятся во фронтъ, но только для того, чтобы произвести маневръ: подъ звуки музыки и барабаннаго боя пѣхота отступаетъ на задній планъ и уступаетъ мѣсто четырехтысячному отряду конницы. Во время этого маневра, всѣ военные оркестры соединяются и играютъ съ оглушительной силой. Тогда съ мечети дается знакъ и мощный оркестръ разомъ смолкаетъ. Стража опять салютуетъ, офицера отдаютъ честь шпагами. Султанъ выходитъ изъ мечети. Богослуженіе окончено. Въ ту минуту, когда султанъ показывается въ дверяхъ, музыка возобновляется съ прежней силой! Султанъ ѣдетъ домой одинъ. Онъ садится въ экипажъ меньшій по размѣрамъ, чѣмъ тотъ, въ которомъ онъ пріѣхалъ, приказываетъ полуоткрытъ верхъ и самъ беретъ возжи. Экипажъ запряженъ парой бѣлыхъ лошадей. Султанъ съ трудомъ удерживаетъ ихъ, пока беретъ вожжи и бичъ. Лошади храпятъ и бьютъ копытами землю. Но вотъ онъ отъѣзжаетъ; ѣдетъ тихой рысью и успѣваетъ раскланиваться съ нѣкоторыми офицерами, ѣдущими верхомъ. Его опять сопровождаетъ цѣлая толпа офицеровъ, каммергеровъ и лакеевъ въ расшитыхъ золотыхъ кафтанахъ, испуская стоны и вздохи. Они вбѣгаютъ на холмъ, стараясь не отставать отъ экипажа. Султанъ въѣзжаетъ въ ворота звѣздной палаты и исчезаетъ среди деревьевъ и высокихъ цвѣтущихъ растеній. Бѣгущая за нимъ свита офицеровъ останавливается около воротъ и смотритъ ему вслѣдъ. Затѣмъ слѣдуютъ экипажи принцевъ, принцессъ и прочихъ дамъ, сопровождаемые скороходами и здоровенными евнухами верхами. Они тоже въѣзжаютъ на холмъ и исчезаютъ въ воротахъ дворца.

Этимъ кончается все очарованіе. Войско удаляется. Музыканты, наигрывая, разсыпаются по боковымъ улицамъ и мало-по-малу все затихаетъ. Всѣ отправляются домой. И площадь передъ мечетью дѣлается опять огромной и спокойной, какъ прежде.

Базаръ

То была булавка съ бирюзой.

Я думаю ни одинъ человѣкъ не могъ бы такъ абсолютно забыть про булавку, какъ я. Но зато другіе о ней думали. Сегодня суббота — дѣлать нечего, развѣ только итти на базаръ! Грекъ уже на своемъ мѣстѣ. Я назначаю маршрутъ. Имѣю же я право распоряжаться… Прежде всего мы поѣдемъ на рыбный базаръ, — говорю я, — затѣмъ на базаръ трубокъ, послѣ этого къ лавкамъ съ пряностями, къ торговцамъ старымъ платьемъ, къ табачнымъ лавкамъ, къ мастерскимъ оружейныхъ мастеровъ, къ ткачамъ, на базаръ драгоцѣнностей и шелковыхъ товаровъ. Въ заключеніе мы вернемся еще разъ на базаръ трубокъ, гдѣ я надѣюсь найти трубку по своему вкусу. Маршрутъ готовъ! Ѣдемъ!

Но уже съ самаго начала грекъ начинаетъ отклоняться отъ назначеннаго мною маршрута. Онъ вычеркиваетъ рыбный базаръ. «Сегодня нѣтъ рыбнаго рынка», говорить онъ. Не думаетъ ли онъ меня увѣрить что рыбный базаръ бываетъ не каждый день? «Обыкновенно каждый день. Обыкновенно. Но вѣдь сегодня суббота и мало ли чего не бываетъ по субботамъ. Сегодня евреи празднуютъ шабашъ.» — «Но константинопольскіе рыбаки не евреи, а турки», возражаю я. На это грекъ мнѣ отвѣчаетъ: