В суете прошлых дней

Олежке всё-таки пришлось звонить. Не хотелось, но пришлось. Мне же надо было как-то попасть в квартиру. Был выбор, конечно, Метелкин или Павел, и я трусливо выбрала первый вариант. Я прекрасно помнила, что ключи от моей квартиры лежат в бардачке машины Зотова, он квартиру запер, потом кинул их в бардачок за ненадобностью. И, скорее всего, думать про них забыл в тот же момент. Напоминать мне не хотелось. Это ведь не просто напомнить. Нужно позвонить, нужно встретиться, посмотреть ему в глаза… наверное, снова услышать какие-то оправдания… Не хочу. Лучше Метёлкин.

Хотя, от Олежки тоже наслушалась. Он как увидел меня с красными глазами и распухшим от рыданий лицом, тут же сделал собственные выводы. И вместо того, чтобы поддержать или разобраться, принялся меня наставлять.

– А я тебе говорил, говорил, что он мне не нравится. Нужно быть внимательнее, Юля, не нужно влюбляться в первого встречного.

– Когда-то и ты был первым встречным, – строптиво проговорила я, выхватывая из его ладони ключи. Надо же, на его связке до сих пор брелок в виде дельфинчика, что мы купили в Таиланде. Какая прелесть…

– Юля, прекрати реветь, – попросил меня Метелкин и даже предпринял попытку протянуть ко мне руку, чтобы обнять. Я решительно отодвинулась, обосновав это тем, что так я не успокоюсь.

– Не надо меня жалеть, – решительно заявила я. Сделала глубокий вдох, расправила плечи и заявила: – Я сама во всем виновата. Ты прав, не следует всем слепо доверять.

– Вот-вот, – с готовностью закивал Олег.

Я сидела в его машине, в принципе, совсем рядом с ним, но больше Метелкин меня не трогал, только разглядывал с сочувствием и сожалением.

– Отвезти тебя домой? – предложил он.

– Ещё только обед. Мне ещё работать полдня.

– Отпросись. Скажи, что плохо себя чувствуешь. Юля, ты же плохо себя чувствуешь.

– Разбитое сердце не является причиной для выдачи больничного, – с дрожью в голосе сообщила я. Мне самой было ужасно себя жалко. Просто до безумия.

– Хочешь, я с ним поговорю? – неожиданно предложил Метелкин. Я даже всхлипывать перестала, уставилась на него.

– О чём?

– О том, что он мудак, – с гневной бравадой начал он. – И о том, чтобы он к тебе больше не подходил.

Я вздохнула, ничуть не поразившись пришедшему в голову Олежке подвигу. Головой покачала.

– Не надо.

– Почему?

По-моему, совершенно глупый вопрос. Но Олег смотрел на меня и ждал ответа. С ним порой бывает очень тяжело, честное слово.

– Потому что не надо, – вкрадчиво проговорила я, и поняла, что нужно прощаться. И поскорее. А то Метелкин сейчас ещё до чего-нибудь договорится.

– Юля, ты поступаешь недальновидно! – выкрикнул он мне в окно, когда я уже вышла из машины. Я махнула бывшему рукой (или на бывшего махнула, не знаю уж, как получилось) и поспешила обратно в контору.

Одно радовало – вечером я смогу вернуться домой. Ключи лежат в сумке.

Весь день я не могла ни на чём сосредоточиться. Как заколдованная, смотрела на свой телефон. Гипнотизировала его взглядом, и ждала звонка или звука сообщения. Мне так хотелось, чтобы Паша со мной связался и что-нибудь прояснил. Или пообещал, что всё непременно будет хорошо.

Что может быть хорошо в данной ситуации, я не совсем четко понимала, но надеялась, что ситуация как-то сама разрешится. Конечно же, в мою пользу. Но телефон не звонил, Зотов со мной не спешил разговаривать и что-то объяснять, и в моей груди становилось всё холоднее и тяжелее, где-то в районе сердца. Тяжесть была практически нестерпима, не давала дышать и трезво мыслить.

– Юля, я кое-что накопала! – с победной улыбкой сообщила мне Алёна, буквально врываясь в приёмную. Я уже собиралась домой, начальник уехал минут двадцать назад, и я планировала уйти. Говорила себе, что хочу домой, что хочу остаться наконец одна, и всё обдумать, но, на самом деле, меня до чертиков пугал вечер, который мне предстояло провести в одиночестве. В невесёлых мыслях. В ожидании звонка. Думать, ждать, и, возможно, так и не дождаться.

Ужасная перспектива. Все мы, когда-нибудь, переживали такой момент. Ощущение полной неопределённости и безысходности.

Алёна влетела в приёмную и плотно прикрыла за собой дверь. Даже задержалась возле неё на пару секунд, будто всерьёз ожидала, что за ней кто-то гонится или желает подслушать. Я за подружкой наблюдала.

– Что ты накопала? И зачем?

– Что значит, зачем? – Алёна подошла к моему столу, причем, не присела, как обычно, напротив, а придвинула свободный стул к моему, и тогда уже села. На меня посмотрела. – Знаешь, я, если честно, всерьёз удивлена, что ты этого раньше не сделала. Ты, вообще, что про своего Пашу знаешь?

Её воодушевлённый тон с загадочными интонациями, мне почему-то не слишком понравился. По крайней мере, не обнадежил. Я осторожно отодвинулась, чтобы не сидеть с подружкой нос к носу. Смотрела на неё.

– Много знаю, – строптиво, но не слишком уверенно, проговорила я. – Что мне надо, то я и знаю, – в конце концов рассердилась я.

А Слепова тут же хмыкнула.

– Ещё бы. Появление дорогой супруги на пороге, тому безусловное доказательство.