В суете прошлых дней

– Тебе всегда дети с их проблемами некстати, – нетерпеливо отмахнулась я от неё. Прошла в кухню, стала готовить для дочки кашу.

– Ты собираешься здесь жить?

Я решительно кивнула.

– Да.

– Как ты себе это представляешь? Мы с Вовой, Макс, ты с ребенком.

– Понятия не имею, – якобы безразлично пожала я плечами. – Разместимся как-нибудь. Макс переедет к вам в комнату.

– Что?! Не будет этого. Нам с Вовой нужно личное пространство.

Я обернулась от плиты, на мать взглянула. И с намеком проговорила:

– Если твоему Вове нужно личное пространство, то почему бы ему не снять жильё? Для себя и своей любимой женщины. На съёме личного пространства у вас будет хоть отбавляй.

– Ты приехала испортить мне жизнь, – выдохнула мать, глядя на меня, как на врага. – Не смогла удержать мужа, и приехала порушить мою семью.

Я лишь устало вздохнула.

– Думай, что хочешь. У меня своих проблем полно. И да, я буду жить здесь, – повторила я настойчиво, пресекая все дальнейшие разговоры. – Потому что имею право.

Развели нас с Васей быстро. Думаю, без особой договорённости со стороны его родителей не обошлось. Делить нам, в плане имущества, было нечего, разговаривать не о чем¸ единственное, что связывало, это ребенок. Но всё решилось подозрительно легко. Я боялась того, что Вася, под давлением родителей, станет настаивать на том, что в его доме для дочки созданы куда более комфортные условия для проживания и воспитания, чем у меня, нищей, безработной молодой мамы. Но всё обошлось. Суд постановил проживание ребенка со мной, назначил мужу алименты, а ещё право видеться с ребенком каждые выходные. Если честно, я боялась сказать слово или выдвинуть ещё какие-то условия, ведь всё складывалось лучшим для меня образом, и я была серьёзно удивлена. Я радовалась, и в то же время боялась этой радости.

По окончании суда мы с уже бывшим мужем неожиданно столкнулись на лестнице, с глазу на глаз. С тех пор, как я уехала из его дома, прошло полтора месяца, и за это время мы не встретились и не поговорили, ни разу. Просто потому, что Вася ни разу не пришел. В тот день, уходя с ребенком и сумкой вещей на плече, я, как наивная дурочка, ещё верила, что муж кинется за нами следом, захочет вернуть, забрать из квартиры моей матери, но Вася так и не появился. Ни в этот день, ни через день, ни через неделю. Даже через месяц не пришёл. Признаться, пережить столь сильный удар по самолюбию, было очень трудно. Раз в неделю за Лизой приезжали бабушка и дедушка, шли с ней гулять, и я в первый раз сильно переживала, отдавая им ребенка. Знала, что в машине их ждет Вася, и, получается, что не отдать им дочку, я не могу. Он ведь отец, он имеет право с ней общаться. Просто меня он видеть не желает. Видимо, я ему серьёзно чем-то насолила или не угодила. В то, что Вася чувствует свою вину, я не верила. Не прошло и месяца, как весь город заговорил о его отношениях с Ольгой, и, что самое неприятное, заговорили так, словно все и ждали подобного исхода. Мол, наконец, всё правильно, так, как и должно было сложиться. А я и наш ребенок в Васиной жизни – ошибка.

– Взяла и отдала мужика этой жабе, – в голос жаловалась Дашка на мою дурость. Жаловалась, смотрела куда-то в потолок и обреченно качала головой. – Это надо быть такой дурой?

– Меня как-то не спросили, – говорила я в сторону. – Решили всё без меня.

– Глупости. Надо было дать ей в морду. И выдернуть все её жиденькие волосенки!

– Ага, – кивала я, усмехаясь. – И сесть за это.

– Да кто бы тебя посадил? У тебя ребенок маленький!

– Знаешь, даже проверять не хочу твою теорию.

– Ну и дура, – повторяла сестра и в гневе отворачивалась. Кажется, ей с моим разводом смириться было ещё тяжелее, чем мне. Одно дело иметь в родственниках, даже если с тобой не горят желанием общаться, Мезинцевых, а совсем другое – разведенную дурочку-сестру с копеечными алиментами.

И вот мы столкнулись с Васей лицом к лицу, по его глазам я поняла, что бывший муж этой встречи точно не искал, и в первый момент совершенно точно собирался пройти мимо. Но затем остановился. Мы смотрели друг на друга. Потом он сказал:

– Не переживай, алименты буду платить вовремя.

Я вздернула нос повыше.

– Я не переживаю, Вась.

Он смотрел на меня, очень пристально смотрел. Потом даже прищурился, будто пытался скрыть от меня выражение своих глаз.

– Лизу я теперь сам буду забирать. В субботу утром, а вечером воскресенья привозить.

– Хорошо.

Я не собиралась с ним спорить, не собиралась ни в чем обвинять, кидаться на него и цепляться ногтями в лицо. Хотя, признаюсь, желание такое меня время от времени посещало. Но не сегодня. Сегодня было поздно что-то делать, злиться на него. Наш брак, наша семья, он сам – стали моим прошлым. Так какой смысл растрачивать на это свои силы и эмоции?