В Суоми

За ужином наши лыжники и тренеры подтрунивали друг над другом, но даже и по шуткам видно было, что они внутренне собранны и готовы завтра на лыжне помериться силами с теми, кто долгое время держал мировое первенство.

— На этот раз ты, Павлик, не забудь захватить с собой четыре палки! — пошутил кто-то за столом, обращаясь к невысокому, щуплому на первый взгляд пареньку.

Все засмеялись. Сосед по столу объяснил мне, в чем дело.

Года три назад на международных соревнованиях здесь же, в Лахти, в момент старта лыжник-финн своей палкой случайно попал в кольцо палки Колчина. И Колчин, рванувшись вперед, — а старт был дан на горе, — остался без палки. Его понесло. Вернуться за палкой — значило потерять всякий шанс на победу.

У подножия горы один из болельщиков-финнов, заметив «аварию», протянул Колчину свою палку.

Колчин на ходу схватил ее. Но болельщик был долговяз, и палка пришлась Колчину не по плечу. Вернее, она была гораздо выше плеча… Тогда, бросив ее, — а в это время один за другим его обгоняли соперники, — Колчин в толпе, напиравшей на канат, нашел глазами человека себе под рост, выхватил из его рук палку и стал наверстывать то, что было упущено в первые секунды гонок…

Он обошел уже многих, но день выдался для него на редкость неудачный. На небольшом подъеме, обгоняя очередного соперника, Колчин снова зацепился кольцом за лыжу, и палка, опять выскользнув из рук, покатилась вниз.

Теперь уж пришлось возвращаться за ней — на десятки метров впереди не было видно никого.

А в это время Колчина один за другим обошли несколько лыжников, которых он обошел за минуту до этого. И все же в том соревновании он вышел на третье место.

В местных газетах был опубликован снимок — Колчин идет по лыжне с одной палкой, — и под фото надпись: «Колчин занял третье место с одной палкой. А что, если бы у него их было две?!»

— Не забудь, Павлик, взять с собой завтра четыре!

…Еще не начинало светать, в шесть тридцать, ушла машина с тренерами и с теми нашими лыжниками, которые сегодня должны были находиться, как говорят, «на дистанции» — встречая бегунов, подавая им на ходу горячее какао и прочее.

Вместе с ними поднялся и я и, ожидая автобуса, на котором должны выехать на старт участники сегодняшних гонок, пошел бродить по спортивному городку.

В зале отдыха, перед столовой, установлена радиола с набором пластинок для танцев. Здесь же у стены невысокий шкаф, дверцы которого полуоткрыты. На полках — одинаково переплетенные толстые тома.

Я раскрыл один из них. Разлинованные листы, графы с фамилиями, цифрами марок и расписка. Самая маленькая цифра — 20 марок, самая большая, какую я нашел в этих подписных листах, — 4000 марок.

В шкафу хранились пятьдесят семь переплетенных толстых томов подписных листов с именами десятков тысяч людей, на средства которых построена эта школа Рабочего спортивного союза — ТУЛ — для инструкторов, тренеров, для повышения мастерства спортсменов, подающих большие надежды.

Шкаф этот никогда не запирается, чтобы каждый желающий мог взять книги и полистать, отыскивая фамилии знакомых и друзей.

Разговоры о лыжах, о лыжных гонках увлекают здесь каждого, молодого ли, старого ли, финна — безразлично. А в дни соревнований в Лахти хельсинкские газеты посвящали лыжам по две, три, а то и четыре полосы. Печатали планы местности и профиль пересеченной трассы гонок, напоминающий пилу или запись температуры человека, больного перемежающейся лихорадкой.

Здесь по радио реферируют и комментируют не только ход самих соревнований, но и процент жеребьевки: кому за кем идти…

А это, как я на другой день мог убедиться, очень важно.

* * *

Первые лыжники уже уходили со старта, когда Колчин еще только скидывал лишнюю одежду в палатке у края поля и наскоро «приканчивал» бутерброд…

В облике Павла Колчина не было ничего такого, что бы хоть отдаленно соответствовало обычным представлениям о чемпионах-атлетах. Невысокий, худенький фабричный паренек, он казался Давидом, затерявшимся среди двух дюжин Голиафов — гонщиков разных стран.

Со старта лыжников выпускали одного за другим с интервалами в 30 секунд. Уже прошло полчаса, как первые лыжники открыли состязания, а Колчин и Хакулинен только готовились к тому, чтобы оторваться от старта.

Обычно считается, что последние имеют большие преимущества: они знают, как идут первые.

На большой доске у старта, рядом с часами — с огромными секундными стрелками на огромнейшем же циферблате — вывешиваются сообщения, за какое время какой гонщик прошел восемь, а затем, последовательно, тринадцать, двадцать километров, и, наконец, время финиша. К этой доске, которая непрерывно живет — цифры появляются на ней, исчезают, изменяются, — прикованы глаза десятков тысяч людей, собравшихся на стадионе. Сообразуясь с показаниями этой доски, лыжник, выходящий позднее, может строить свою «тактику».

И поэтому, когда все узнали, что чемпиону мира Вейкко Хакулинену выпал жребий идти шестьдесят вторым, а Павлу Колчину — пятьдесят восьмым, каждый считал, что им повезло.

Но на самом деле все оказалось не так.