В связи с особыми обстоятельствами

Так, «в связи с особыми обстоятельствами…» – как покойный батальонный комиссар говорил, и меры тоже нужны – особые. Уж если чекист сам, по собственной воле, на смерть шёл, стало быть, цель эта и такие жертвы оправдывала. Ну ладно, он-то хоть с самого начала правду знал, а вот Алексею как теперь поступить?

По здравому разумению, немцам и погибший чекист – вполне себе достаточное доказательство. Да и бой в Киеве наглядно показал, что противник фашистам попался опытный и знающий. Что уж там ни подкидывали им в качестве дезинформации, выглядел данный процесс вполне достоверно и без натяжек. Серьезные люди несли серьезные документы. Не донесли – так в этом их вины не имеется. Немцы могут поставить себе жирный плюс – переиграли они НКВД.

Так что мертвый капитан здесь пока не шибко-то и поможет. Нет, живой-то он очень даже кстати окажется, только вот попадать к противнику целым и невредимым Ракутин совсем не собирался. И не только в том дело, что он ничем не мог подтвердить предложенную чекистами версию – Алексей просто не знал, что говорить. Вот напакостить всей операции мог – очень даже запросто! В том же, что допрашивать его немцы будут всерьез, никаких сомнений не имелось. И дубиной по хребту врежут, и иголки под ногти запихать могут очень даже спокойно – с них станется…

Стало быть, немцы…

Павленко!

Он же мой документ видел – там и фамилия имелась!

Вот и встал на место последний кусочек мозаики…

«Значит, Сидор пришел от немцев, и нужен им исключительно я один», – невесело прикинул капитан. – «До того как они получат меня в целости и сохранности никакого прочесывания не будет. Значит, надо сделать так, чтобы фашисты меня не получили как можно дольше. Но и затягивать до бесконечности тоже нельзя, иначе они войдут в лес, наплевав на все. И тогда вилы: открытого боя даже и с полувзводом нам не выдержать. Да и долго скрываться в этом, не слишком-то большом массиве, толком не получится, рано или поздно отыщут. Хреновый здесь лес – редкий, да заболоченный. Негде тут особо прятаться, как ещё раньше-то не отыскали… Впрочем, теперь-то понятно, почему».

Алексей задумчиво побарабанил пальцами по поваленному дереву, на котором сидел. Как ни вертись, выходило кисло. Помирать категорически не хотелось, но и особых вариантов выжить тоже пока найти не получалось.

Через день.

– Два дня, товарищ капитан! Больше немцы ждать не станут, – покачал головою «лесоруб». – Да и то… Бог весть, какая вожжа им ещё под хвост попадёт? Сами понимаете, я ничего обещать не могу.

– Понимаю, – кивнул Алексей. – И никаких претензий у меня к вам не имеется. Делаем так – сегодня вы забираете Нифонтова и Качалова. Нифонтов ранен и не может самостоятельно передвигаться, поэтому Качалов останется с ним и будет ждать остальных. Завтра утром – меня, я присоединюсь к бойцам. Потом – по возможности, и других. Мы все подтянемся к этому месту, будем рубить дрова, чтобы можно было бы быстрее загрузить повозку. Может быть, вам удастся сделать еще пару ездок и перевести кого-нибудь.

– А сколько вас тут всего? – почесал в затылке Сидор.

– Всего было девять человек. Один пропал без вести ещё раньше – наверное, в лесу потерялся ночью (капитан не хотел раньше времени показывать то, что догадался о предательстве Павленко), второй позже погиб – остался нас прикрывать. Третьего пуля уже около леса догнала. И один из раненых уже здесь умер – тут и похоронили.

– Как же это в втроем троих раненых дотащили? – удивился собеседник.

«Внимательный, чертяка! На мякине не проведёшь!» – отметил Ракутин.

– По одному их тащили. Первый совсем плох был – его на руках несли. Он-то, кстати говоря, и помер-то опосля… А другие спервоначалу ещё самостоятельно идти пробовали. Сами знаете, как оно в бою, да сгоряча, бывает. Да ненадолго их хватило. Им по ногам пришлось, здесь уже поплохело, когда почти до места добрались. Пулемет пришлось бросить, да…

– Стало быть, пятеро вас? – задумчиво почесал в затылке Сидор. – Ох, и рискованное это дело выйдет… Ин, ладно! Попробуем!

Провожая взглядом удаляющуюся телегу, Алексей про себя производил вычисления. Через пару часов Сидор выгрузит «раненого». Надеюсь, тот сможет достаточно убедительно сыграть свою роль. Внешне он, во всяком случае, выглядит весьма впечатляюще. Небритый, с потухшим взором и обмотанный окровавленными тряпками – чем не тяжелораненый?

Сомнительно, чтобы немцы решились на то, чтобы провалить всю операцию из-за столь «ценного» приобретения. По этой же причине они могут пропустить и второго – два рядовых бойца не представляют для них особого интереса. Тем более, что один здоровый боец раненого, да ещё и столь тяжело, никуда не утащит. Их можно будет и после прихлопнуть, невелик труд.

А вот третьего – Ракутина, они будут ждать. И встретят «ласково», тут двух мнений быть не может.