В свободном падении

Я подошел к двери в здание и проник внутрь, пока кто-то выходил. «Как дела?» – спросили мы друг друга одновременно. Я не знал его имени, но вспомнил, что он живет несколькими этажами выше нас. На ступенях первого этажа сидели какие-то парни в спортивных костюмах с поднятыми капюшонами, в клубах дыма, будто горные вершины в тумане. В воздухе витал запах травы. Я посмотрел на каждого, а они на меня – никто не отвел глаз. Каждый из нас бунтовал, каждый сражался и злился на все вокруг; на все, включая себя самих.

Обедать решил у себя за столом, с началом недели пришла только новая тяжесть. С игровой площадки доносились крики и вопли детей. Я заглушил их, надев наушники и включив альбом «In the heart of the Moon» Али Фарка Туре и Тумани Диабате [22]. Я закрыл глаза и представил, что нахожусь в номере отеля, где они записали альбом, меня обволакивает парящая в воздухе эзотерическая магия, которую рождают звуки коры. Я открыл глаза, а передо мной уже очутился весь одиннадцатый класс, зарывшийся в учебники. Так время движется в последние дни – вспышками, моментами, которые сменяются, стоит лишь моргнуть.

Алекс-отличник сидел в левом углу первого ряда, ближайшего к моему столу, и время от времени поглядывал вперед, ища внимания, но не получая ни капли. А в правом углу заднего ряда, дальше всего от моего стола, сидел, развалившись на стуле, Дуэйн и пялился в пространство, избегая внимания. Срок его отстранения от занятий окончился, и все встретили его как героя. Школьники уважали, что он не подчиняется никому, кроме мистера Блэка, и никто и не ждал, что он будет испытывать его терпение. Словно мистер Блэк де-факто был главным учителем в школе, ее авторитарным правителем. У всех учителей была памятка, как вести себя с Дуэйном и куда его нужно направлять. Так вокруг него образовалась аура тревоги, будто это не ребенок, а бомба, которая может рвануть в любой момент.

Мой взгляд остановился на нем, и я тут же вспомнил его в капюшоне, тогда на мосту. Он посмотрел на меня, и мне стало интересно, вспомнил ли он, узнал ли меня в том прохожем. Ничто в его виде – подавленном и отстраненном – не дало мне ответ, и я вернулся к привычному: класс, учитель, ученик. После звонка я отпустил всех, но сказал Дуэйну остаться на «пару минут». Он уже привык. Со стула не встал, так и остался полулежать на нем, школьные брюки были так спущены, что из-под них торчали серые боксеры. Он не ответил ни на один из моих вопросов: «Как у тебя дела?», «Все в порядке?», «Ты понял свои ошибки?». Просто сидел, уставившись в пространство перед собой, пока я не произнес слово «баскетбол», на что он дернул головой и выпрямил плечи, как насторожившийся волк или караульный.

– Вам нравится баскетбол?

– Я полон сюрпризов, – ответил я, кивнув, скорее чтобы убедить себя. Он издал смешок, улыбка чуть было не показалась на его лице, но успела пропасть. На самом деле я уже несколько лет не держал мяча, даже больше, почти двадцать лет – с тех пор, как игроки баскетбольного клуба «Лондон Тауэрс» пришли ко мне в школу и выбрали меня, выделявшегося из всех благодаря предпубертатному скачку роста, бросать мяч. Попытку я провалил. Футболка в подарок немного смягчила мой позор. Я носил ее не снимая до конца года. Интересно, где она сейчас. Интересно, где все мои старые вещи.

– Кто любимый игрок? – спросил Дуэйн, который теперь сел прямо и смотрел на меня ожившими глазами.

– Леброн Джеймс.

– Король Джеймс?

– Да.

– Вы знаете Леброна Джеймса?

– Ну, не в том смысле… то есть больше не знаю. Мы разругались. – Я сказал это так уверенно, будто и не врал вовсе. Дуэйн посмотрел на меня в замешательстве, не понимая, всерьез я или нет.

– Да, когда-то я обошел его в игре один на один, и с тех пор мы не общались.

Дуэйн не засмеялся, только вскинул брови на секунду. Где-то в другой вселенной это могло быть правдой. Может, там я был бы суперзвездой баскетбола, а Леброн Джеймс – школьным учителем, ЛУМ: Лучшим Учителем в Мире.

– А кто твой любимый игрок? – спросил его я.

– У меня нет.

– Нет? – ответил я удивленно. Он пожал плечами.

– А как же я? – Он фыркнул от одной мысли. – Знаешь что, – продолжил я, – почему бы нам не поиграть один на один? Если победа за тобой, домашку можешь не делать.

– Я и так ее не делаю. – Он причмокнул и посмотрел в сторону. – За дурака меня держите?

– Ладно, резонно. Если выиграешь, подарю тебе то, что больше всего тебе нравится… новую пару Nike Air Max. Но если выиграю я… – Он посмотрел на меня, снова сел прямо, весь внимание. – Если выиграю я, тебе придется ходить на тренировки по баскетболу к мистеру Блэку до начала зимы!

– Арррр, – простонал он, затем приложил руку к подбородку, чуть прикрыв рот, и уселся в позе мыслителя. Я смотрел, как шестеренки в его мозгу приходили в движение.

– Если выиграю, получу кроссы. Проиграю – буду бегать кроссы на тренировках…

– Да. ВСЮ ОСЕНЬ. И пропускать нельзя.

– Ладно, но только если сходите на первую со мной.

– Да, заметано. – Он встал, мы пожали руки, смотря друг на друга с вызовом, но и с симпатией.

– Когда играем? – спросил он уже в дверях.