В свободном падении

— Потом, — ответил я лениво. Набрасываясь на пластинки с энтузиазмом, я утомлялся за 10–15 минут и не желал уже ничего созерцать или тем более слушать (послушать пластинки можно было в той же подсобной комнате). Те несколько пластинок, которые я приобрёл здесь, были выбраны мной моментально. Они лежали где-то в квартире тонкой стопкой, бесполезные. Проигрывателя у меня не было, и больше того, я не собирался его покупать.

Я хотел было обратиться к Наде с какой-нибудь околомузыкальной тирадой, но между нами вдруг пролез высокий огненноволосый парень в тёмных очках. Не парень, я дядька, мужик, поправился я — зрелый мужик с плохими зубами и морщинистым лбом, одетый как панк-тинейджер. Его лицо показалось мне знакомым. В руках он держал две пластинки, одну из которых я успел разглядеть — «Love bites» группы «Buzzcocks». Он вытащил из кармана кошелёк, скреплённый с чёрными джинсами длинной цепью, и отщипнул из него несколько мятых тысяч. Проведя нехитрую операцию обмена денег на диски, клиент поспешно удалился.

— Нет, ну ты видел! Ты видел! Это же «Спид» Сирин, вот так запросто зашёл сюда! «Спид» Сирин из «Уховёрток», подумать только! — принялась вопить Надежда, вращая глазами, когда тот полностью скрылся из виду.

— Ах да, припоминаю… — вяло поддержал я её.

— Да что же ты стоишь? Беги за ним, догони его! Скажи, что ты его фанат, всучи ему свой диск!

Я покосился на дверь с сомнением. Жизнь уже сталкивала нас со «Спидом» ранее, правда сам «Спид» вряд ли помнил о том столкновении. Это случилось на его концерте в клубе «Точка» несколько лет назад. Я привёл туда тогдашнюю свою девушку, и после концерта музыкантами был устроен всеобщий хоровод. Мы скакали друг за другом, выкрикивая глупое и бессвязное, девушка оказалась сзади меня. В какой-то момент скакавший сзади девушки «Спид» облил её своим пивом.

— Что за кретины прыгают с открытой бутылкой? — возмутился я, узрев перед собой звёздную кривозубую ухмылку.

Звезда, глупо улыбаясь, молчала, уставившись прямо на меня.

Я придвинулся к звезде, намереваясь уже схватить её за лацкан концертного пиджака, но возможный конфликт в зародыше удушила облитая девушка. Оказавшись тогда между нами, она приняла неправильную сторону: одновременно ожесточённо отпихнув меня от звезды локтем, она разлилась перед «Спидом» вульгарным кокетливым смехом: «Ничего, ничего страшного», — пролепетала она заискивающе невменяемому «Спиду». «Спид», продолжая ухмыляться, поскакал себе дальше, брызжа пивом. Девушка эта, отвлекаясь от темы, оказалась напрасным вложением денег и энергии.

— Не собираюсь я унижаться перед этим козлом, — сообщил я Наде. — Пусть сам попросит наш альбом, если ему захочется.

— Да с чего бы ему просить твой альбом!? — развопилась Надя. — Ты соображаешь вообще, что несёшь? Может, он ещё и автограф должен у тебя попросить!?

— Должен, — угрюмо согласился я.

Я хотел поговорить с Надей ещё, но та была явно перевозбуждена. Перестав быть похожей на декадентку, она в момент превратилась в раскрасневшуюся от пахоты колхозницу и все выкрикивала: «„Спид“! Да это же „Спид“ Сирин, тот самый! Иди же, иди же к нему!..» «Вот сама к нему и иди» — огрызнулся я и, хлопнув дверью, оставил её наедине со своими фантазиями.

Выйдя на улицу, я успел заметить, как красная ретро-машина, «Олдсмобиль» или «Кадиллак» с откидным верхом и с кривозубой звездой рок-н-ролла на борту, пересекла шоссе и слилась с гурьбой прочих прожигателей топлива. В воздухе растворялся выпущенный им пахучий чёрный дым.

Уже подойдя к двери квартиры, я вдруг вспомнил, что меня могли подстерегать, что я должен был быть осторожнее. Обругав себя за легкомысленность, я достал дверной ключ и попытался вставить его в скважину. Простая вроде бы, будничная процедура внезапно не удалась. Скважина отвергла ключ, не дав войти в неё и на сантиметр. Я попытался ещё раз, с тем же эффектом. Я нагнулся и посмотрел в щель: в ней уже находилось что-то, торчал какой-то инородный металл. Сердце моё вяло затрепыхалось, а лоб покрылся испариной, но, прежде чем я что-либо сообразил, ключ в двери агрессивно защёлкал, и дверь открылась. На пороге стояла грозная бабушка. Моя бабушка.

— И где же ты шляешься, друг мой? Уже девятый час, — сообщила она властно. Ничего ещё не понимая, я молча зашёл внутрь. Стащил куртку, повесил на крючок, сбросил грязные кеды, один за другим.

— Что ты творишь, поганец, — возмутилась бабушка, — раздевайся у входа!..

Я зашёл в ванну и принялся намыливать холодные ладони с тревожным чувством. В кухне, я слышал, кипела вода и по разделочной доске яростно стучал нож.

— Чего там копаешься? — встретила меня бабушка в фартуке. — Давай, садись. Голодный как волк небось.