В свободном падении

Савва склонился над немцем, снова похлопал того по щеке. С сомнением в голосе поинтересовался:

– Думаешь, поможет?

– А что – просто сидеть и «Скорую» ждать? Полчаса, час? – огрызнулась Адель.

Вспомнила, как уже спасла мужа однажды. Во время, кстати, их медового месяца на Мальдивах. Тогда они на весь день уехали на экскурсию – сначала в рыбацкую деревню, потом – на пикник на необитаемом острове. Фриц был счастливо возбужден, осыпал ее комплиментами, постоянно фотографировал. И за приятными хлопотами позабыл про свой укол.

Почти точно так же тогда все происходило: вспотел, слишком сильно даже для жаркого дня. Но при этом – дрожал, его просто колотило всего. А дальше – без сил опустился на песок. Видно было: слаб до чрезвычайности. Даже руку не мог приподнять. И губы шевелились с трудом. С видимым усилием прошептал:

– Укол! Срочно!..

Адель тогда тоже не растерялась. Вытащила из пляжной сумки шприц-ручку, ввела мужу инсулин – и лекарство подействовало очень быстро. Уже через полчаса они снова целовались.

Но сегодня… Прошла минута, вторая – однако Фриц по-прежнему не шевелился. И «Скорой» – как не было, так и нет.

Адели стало страшно. Неужели она сделала что-то не то?

«Но ведь выглядело все сегодня точно, как тогда, на Мальдивах! – успокаивала себя она. – Он весь потный был, но при этом мерз! И тоже был как неживой, на вопросы не отвечал, даже рукой не мог пошевелить!»

Потом, даже если вдруг у мужа инфаркт – чем ему (диабетику!) может повредить инсулин?

…Подмога явилась, когда она совсем потеряла надежду.

Доктор прошел в комнату, выслушал ее сбивчивые объяснения. Мазнул взглядом по пустому шприцу, нахмурился:

– С чего вы решили, что нужно колоть инсулин?

– Н-ну… его трясти стало. Вспотел, бледный был очень. Я подумала…

– Это он вам сказал, что пропустил предыдущий укол? – перебил врач.

– Нет, – смутилась она. – Он не успел ничего сказать, я сама так решила. – Испуганно произнесла: – А что? Не надо было?..

Доктор не ответил. Склонился над Фрицем, оттянул веко, пощупал пульс. Озабоченно молвил:

– Плохие дела. Срочно в больницу!

– Но что с ним? – снова всунулась Адель.

– В коме он, – отмахнулся врач.

Достал из кармана рацию, велел водителю:

– Мухой сюда с носилками!

Цыкнул на Савву:

– Поможешь его вниз снести.

Пустую ручку-шприц доктор положил в карман.

– Я его жена. Мне можно поехать с вами? – неуверенно предложила Адель.

– Нет, – неожиданно резко отрубил медик.

– Но почему? – опешила она.

– Не до тебя в машине будет. Его реанимировать надо. Хочешь – добирайся сама. Первая городская больница.

Доктор решительно ее отстранил. Мужчины взвалили Фрица на носилки, громко топоча по кафелю подъезда, поволокли вниз – грузового лифта в доме не было.

Адель осталась одна в квартире любовника. Мимолетно взглянула на себя в зеркало, с удивлением увидела, что улыбается. Саркастической, нервной улыбкой. Попыталась стереть ее с лица – не вышло. Теперь еще и нервный смех напал, губы – почти как у Фрица перед припадком – затряслись.

До чего жизнь непредсказуема и жестока. Ведь еще с утра она собиралась – с почти любимым мужем – в Париж. И буквально за пару часов все пошло наперекосяк!

Господи, сделай так, чтобы Фриц не умер!

* * *

В больнице Адель долго металась между приемным отделением, справочной и реанимацией. Никак не могла выяснить: где находится муж, что с ним, какие прогнозы. Лишь полчаса спустя к ней вышел доктор. С хмурым лицом объявил диагноз:

– Похоже на гипогликемический шок.

– Это что такое? – растерялась Адель.

– Когда сахар в крови резко падает. Слишком резко.

Сердце упало. Она пробормотала:

– Это… это из-за укола… моего?

– Возможно, – сухо ответил врач. – Он явно сделал себе инъекцию. Вовремя. А вы ему еще добавили.

– Но… – растерянно воскликнула она. – Я же видела: ему нехорошо! Очень бледный был. Мерз, руки дрожали. Все симптомы налицо!

– А вы не медик, чтобы в симптомах разбираться, – пожал плечами врач. – Мало ли, почему его трясло? Перенервничал скорее всего. Вы ведь, кажется (слегка смутился, подбирая слова)… в тот момент с ним ссорились?

– Не важно, что мы с ним делали, – отрезала она. – Важно, что муж выглядел не просто расстроенным. Но совершенно больным. От нервов так трясти не может, понимаете?

– И вы решили самостоятельно поставить ему диагноз, – холодно парировал доктор. – Хотя должны были прежде всего спросить – его самого, – когда он в последний раз колол себе инсулин.

– Да не успела я спросить! – опустила голову она. – Он сознание потерял.

– Вот и нужно было немедленно «Скорую» вызывать. А не самодеятельность устраивать, – приговорил врач.

– Но я же, как лучше, хотела, – прошептала Адель. – И «Скорую» тоже вызвала. Сразу.

Однако врач безжалостно молвил:

– Молите теперь бога, чтоб выкарабкался он.

* * *

Сидеть под дверью реанимации Адель не стала – помчалась домой.

Тетя Нина кинулась к ней с порога:

– Аделечка, что-то случилось?

Она внимательно взглянула на помощницу. Процедила:

– С чего вы взяли?

– Ну-у… – смутилась тетя Нина. – У тебя такое лицо…