В тени богов. Императоры в мировой истории

Юнчжэн вовсе не был простым расчетливым администратором, которого интересовали лишь практические аспекты управления государством. В отличие от большинства своих братьев он никогда не хвалился умением стрелять из лука и держаться в седле. Он не был воином. Как и все цинские принцы, он получил прекрасное образование в области китайской философии и культуры. Из множества братьев он выделялся своей глубокой погруженностью в философские вопросы и знанием китайской классики, языка и истории. В детстве и отрочестве Юнчжэн был довольно эмоционален, замкнут и меланхоличен. Канси однажды отчитал его за эти слабости, и, став императором, Юнчжэн записал слова отца, чтобы поместить их у себя на рабочем столе. Вероятно, последующее погружение Юнчжэна в чань-буддизм (дзен-буддизм) с его строгой дисциплиной тихих медитаций было способом держать эмоции под контролем. Но его интерес к буддизму не ограничивался упражнениями для обретения спокойствия и самоконтроля. Юнчжэн хорошо знал и ценил конфуцианские, легистские и даосские сочинения, но главной религией для него оставался буддизм. После его смерти дворец, в котором он жил, будучи наследным принцем, стал центром тибетского буддизма в Пекине.

Как император, Юнчжэн проявлял большой интерес к работе придворных художников и ремесленников. Главные темы придворного искусства в его правление “черпались с основном из даосизма, мифологии, легенд и благоприятного символизма, и император был глубоко погружен в этот мир”. Он много высказывался о художественны произведениях в характерном для себя стиле: кратко и по делу. Тем не менее его замечания свидетельствовали об остром уме, прекрасной образованности, всесторонних интересах и глубоком знании целого ряда тем. Юнчжэн не был дилетантом. При этом его интерес к живописи, керамике и множеству других искусств и ремесел не был продиктован исключительно желанием вызвать всеобщее восхищение. У него был изысканный вкус. Один историк, знаток того, как китайский император покровительствовал искусствам, называет Юнчжэна “самым необычным и многогранным из цинских императоров”³⁰

.

Как и следовало ожидать, Юнчжэн успешно решил вопрос о престолонаследии. Он тщательно подготовил своего преемника, будущего императора Цяньлуна. Юнчжэн ввел правило, в соответствии с которым император выбирал наследника, но его имя оставалось в секрете и хранилось в запечатанной шкатулке, которая вскрывалась лишь после смерти действующего монарха. Такая система не прижилась бы при османском и могольском дворах, но у Цин она работала эффективно – при условии, что правящий император был взрослым человеком, способным самостоятельно выбирать себе преемника. Хотя Цяньлун был не столь умен, как отец и дед, он зарекомендовал себя как компетентный и добросовестный монарх, обладающий огромным чувством ответственности, свойственным его должности. Он правил 61 год и отрекся от престола в 1796 году: чтя предков, он не желал пробыть на троне дольше деда. Однако, если Карл V действительно отошел от дел, то Цяньлун отрекся лишь номинально. Он продолжал господствовать в политическом мире до самой своей смерти в 1799 году.

В некотором роде правление Цяньлуна напоминало спектакль. Он хотел стать идеальным конфуцианским и маньчжурским монархом и по возможности даже перевыполнить исторически установленные нормы успеха и добродетели. Например, император стремился стать образцом для всех интеллектуалов. Поскольку китайские конфуцианские благородные мужи писали стихи, их писал и Цяньлун – из-под его пера каждый год выходило по толстой книге довольно посредственной по большей части поэзии. Но было бы несправедливо обесценивать подобным образом все труды Цяньлуна, ведь на самом деле он был удивительным правителем, на счету которого было немало культурных и политических заслуг. Ему стоит уделить гораздо больше внимания, чем я уделяю на этих страницах, стремясь к краткости и сбалансированности повествования. Одна из знакомых нам проблем правления Цяньлуна проистекала из того, что император дожил до 88 лет. В последние годы он, разумеется, уже не был полон сил, и потому в стране нарастала коррупция. Более фундаментальная проблема состояла в том, что к 1780-м годам Китай столкнулся с трудностями, с которыми невозможно было справиться традиционными методами. На внутренней арене это было в первую очередь связано со стремительным ростом населения и неспособностью государственного аппарата расширяться и эволюционировать для служения его нуждам. На внешней – с нарастающей мощью европейских держав, особенно Британии³¹.