В тени богов. Императоры в мировой истории

Как и все режимы, основанные на почтительном отношении к существующим интересам, османское государство было консервативным. На протяжении большей части второй половины XVII века и до 1768 года оно было политически стабильно и обеспечивало высокий уровень безопасности населению Стамбула. Жизнь была относительно предсказуемой и определялась законами, традициями и обычаями. Для многих подданных Османской империи это было удачное время, даже золотой век. В выигрыше были и османские шехзаде. Если жизнь в кафесе и была незавидной, она все-таки была лучше, чем гибель при восшествии брата на трон. Хотя султанов часто свергали, им обычно позволяли отойти от дел и жить в комфорте под домашним арестом. Политический консерватизм соответствовал “общему консервативному характеру османской культуры”. Культурный консерватизм отчасти восходил к глубокой преданности суннитскому исламу. Хотя к христианам и иудеям, как правило, относились с завидной толерантностью, Османская династия и элита с начала XVI века считали себя первыми в мире защитниками истинной исламской веры. Ни элите, ни народу не позволялось открыто заимствовать идеи из немусульманских обществ. Османские элиты были прежде всего преисполнены гордости за свою наследственную империю – долговечную, великолепную и победоносную. Они полагали, что Османская империя уникальна, а ее славная история свидетельствует, что империя благословлена Аллахом. Проблемы, как правило, считались преходящими и связывались с ошибками отдельных людей и грешностью человечества. Чтобы решить их, обычно предлагалось вернуться к принципам османского Золотого века, под которым обычно подразумевалась эпоха Сулеймана I²⁹

.

Пока взгляды Османов были обращены внутрь страны и назад во времени, военная и фискальная мощь основных европейских держав росла. Именно в XVIII веке Европа получила несомненное военное преимущество над Османской империей. В сфере вооружения главными новшествами были штыки и легкая полевая артиллерия, которые существенно увеличили потенциальную огневую мощь и мобильность европейских армий. Еще большее значение имела эволюция тактики и военной подготовки для использования этого оружия с максимальной отдачей. Победу на европейских полях сражений в XVIII веке приносили большая огневая мощь и тактика сокрушительных ударов, которые могли наносить лишь плотно сомкнутые построения. Пехоту, которая стала ключевым воинским подразделением, нужно было обучать передвигаться по полю боя в плотном строю, слаженно перестраиваясь в колонны, шеренги и каре. В пылу сражения такое было по плечу лишь хорошо подготовленным и дисциплинированным войскам. Еще сложнее было координировать пехоту, артиллерию и кавалерию. Огромное значение имели также планирование и логистика, которые позволяли питать десятки тысяч человек и лошадей, чтобы они могли преодолевать большие расстояния и соединяться в месте, выбранном для битвы. На каждом уровне, от простейшей тактической подготовки и проведения учений до стратегического планирования и командования, военное дело требовало участия профессионалов. Лишь государства с эффективными фискальными аппаратами могли содержать крупные и затратные профессиональные армии, необходимые для европейской войны в XVIII веке³⁰

.

Основой османского войска традиционно были янычары. По самым скромным оценкам, к 1700 году их численность с момента смерти Сулеймана I возросла в пять раз, но в большинстве своем янычары теперь были никудышными воинами. К концу столетия на янычарском довольствии состояло около 400 тысяч человек (которые получали ежемесячное жалование и ежедневные пайки), но лишь 40 тысяч из них были пригодны к войне, да и те были плохо подготовлены и вымуштрованы. Янычарское войско отныне объединяло в себе систему социальной защиты, инвестиционный фонд и схему уклонения от уплаты налогов, служа при этом интересам гражданского населения Стамбула. Мало того, что значительная часть военного бюджета расходовалась зря, так янычары еще и регулярно разминали свои мускулы на улицах Стамбула, предотвращая попытки как восстановить боевую эффективность их войска, так и создать новые военные формирования, которые со временем составили бы конкуренцию янычарам и бросили бы вызов их монополии на силу во внутренней политике Османского государства³¹.