В тени богов. Императоры в мировой истории

Опять же как и многие молодые монархи, Александр жаждал военной славы. С самого детства ему твердили, что он получил свое имя отчасти в честь Александра Македонского. В 1805 году он сопровождал свою армию в походе. В ходе битвы с Наполеоном под Аустерлицем он прислушался к советам дерзких молодых аристократов из своей свиты и отказался от осторожной оборонительной стратегии, предложенной главнокомандующим Михаилом Кутузовым. Это привело к катастрофе³⁴

.

Как часто бывает с монархами, середина правления Александра стала эпохой величайших достижений. К этому времени правители получают опыт взаимодействия с людьми и институтами и успевают поднатореть в политике. Наивный энтузиазм развеивается, но усталость и разочарование еще не приходят ему на смену. В этот период Александр внедрил ряд важных и долгосрочных реформ центральных органов управления и образования, а также грамотно и отважно возглавил российское сопротивление в войне с Наполеоном для установления стабильного международного порядка в Европе.

После 1815 года Александра стали все больше утомлять и раздражать административные заботы. После освобождения и переустройства Европы он вынужден был вернуться к рутинным внутренним вопросам, и ему было сложно добиваться результатов, он оказался зажат между некомпетентностью чиновничества и мощными корыстными аппетитами высшего общества. В последнее десятилетие правления главной инициативой Александра во внутренней политике стала попытка трансформировать систему воинского призыва. Старый порядок разрушал жизнь бесчисленного множества крестьян и их близких, вынуждая юношу отправляться на пожизненную военную службу. Сотни тысяч потенциально продуктивных молодых мужчин выводились из экономики в мирное время, но при этом Россия не имела подготовленных резервистов, которых можно было мобилизовать во время войны. Организовав большую часть армии в так называемые военные поселения, чтобы солдаты могли часть своего времени посвящать работе в поле, Александр попытался разрешить эти проблемы. У него были грандиозные планы по созданию в поселениях школ и служб социального обеспечения. Но его инициатива потерпела крах, встретив сопротивление и солдат, и крестьян, также ей навредили некомпетентность и жестокость чиновников, ответственных за ее внедрение. Это напоминает безуспешную попытку бюрократического аппарата династии Сун, предпринятую семь веков назад, внедрить в Китае столь же всеобъемлющие Новые законы. Унизительный провал рационального и благотворного, по мнению Александра, плана усугубил его растущий пессимизм в отношении людей и возможности улучшить их положение мерами властей. В этой книге мы встречали и других императоров, которые, испытывая усталость и досаду, обращались к религии и внутреннему миру: сразу вспоминается император Сюань-цзун из династии Тан, правивший в начале VIII века.

Проведя у власти всего два месяца, Александр написал Лагарпу, что “сложнее всего [ему] уравновешивать личные интересы и обиды и подталкивать всех к совместной работе в одном направлении и вообще к полезному труду”. Не стоит сомневаться, что многие лидеры крупных корпораций и почти все главы правительств разделяли и разделяют его чувства. Александр, однако, был не таким толстокожим и алчным до власти, как большинство лидеров, которым приходится пробивать себе дорогу наверх. Обреченный всю жизнь играть свою роль, он все сильнее тяготился этим бременем. После 1815 года он стал предпочитать компанию женщин, а не мужчин – не ради секса, а просто потому, что большинство мужчин, с которыми он встречался, были одержимы амбициями, карьерными перспективами и мечтой о покровительстве, в то время как женщины, по его опыту, были более склонны к искренности, чувственности и созерцательности. В 1819 году Александр сказал своему брату Николаю: “Европа как никогда нуждается в молодых правителях, полных сил, но я же уже не тот, что раньше, и потому считаю своим долгом отойти от дел, пока не стало слишком поздно”. В его случае это не было позерством. Он действительно мечтал избавиться от тягот управления страной, но в силу прецедентов и политических реалий отречься от российского престола было очень сложно³⁵.