В тени богов. Императоры в мировой истории

Констанций II, сын Константина, вышел победителем в борьбе со своими братьями и уже к 350 году подчинил себе всю империю. Бездетный и вынужденный заниматься главным образом делами восточных провинций, он рискнул назначить Юлиана (своего последнего родственника мужского пола) своим наместником в Галлии, где римское владычество подрывали и набеги германских племен, и неэффективность управления. Хотя у Юлиана не было ни опыта, ни подготовки в военной и административной сферах, он, очевидно, неплохо справлялся со своими задачами, хотя его сторонники и противники не сходились во мнениях относительно его компетентности. Переломный момент наступил в начале 360 года, когда Констанций приказал Юлиану отправить значительную часть армии на восток, чтобы помочь отразить персидское вторжение. Нельзя сказать наверняка, не подумывал ли Юлиан о мятеже уже тогда. Лишенный армии, он имел причины бояться за свою жизнь. Но вполне может быть, что в некоторой степени на его решение поднять бунт повлияло огромное нежелание его солдат отправляться на далекий фронт и покидать свои гарнизоны и семьи. Выбор судьбы пал на Юлиана, когда корона сама пришла к нему в руки после внезапной смерти Констанция II.

После того как в 361 году Юлиан был провозглашен императором в Константинополе, он заявил о своих религиозных симпатиях и политических амбициях. Поскольку он правил лишь 23 месяца, на реализацию своей политической программы ему не хватило времени. Рассказы о жестоких гонениях из позднейших христианских источников не соответствуют действительности, но Юлиан подпитывал конфликты между разными христианскими сектами, а также восстанавливал и субсидировал языческие храмы. Он стремился к маргинализации христианства и возвращению старых греко-римских богов на всей территории страны. Заметив, какой престиж христианство обрело благодаря благочестию христианских священнослужителей и распределению пожертвований, он подталкивал к тому же языческие храмы, которым оказывал финансовую поддержку. Учитывая его глубокий интерес к философии и греко-римской культуре, неудивительно, что Юлиан считал Марка Аврелия величайшим из римских императоров. Марк Аврелий полагал, что христианство – это показная театральная религия, лишенная философской составляющей. Несомненно, он поддержал бы Юлиана, который называл христианство “уделом деревенщины” и отмечал, что “того, кого почитают богом, никак не поместить в женское чрево”¹⁴

.

Историки спорят о том, каковы были шансы на успех затеянной Юлианом контрреволюции. К тому времени христианство существовало уже 350 лет, хотя периодически и подвергалось жестоким гонениям. На протяжении последних 40 лет государство оказывало ему поддержку. Кроме того, несмотря на все изменения, которые Юлиан намеревался внедрить в деятельность и организацию языческого жречества, его система верований по сути оставалась такой же, как у Марка Аврелия. При таком фундаменте религиозной контрреволюции пришлось бы вступить в конкуренцию с силой христианской идеи, которая была привлекательна не только для мужской социальной элиты. С другой стороны, не стоит недооценивать влияние имперского патронажа и субсидирования при длительном правлении. Поскольку Юлиан пробыл у власти совсем недолго, нельзя сказать наверняка, были ли у его контрреволюции перспективы. В 363 году Юлиан погиб в схватке неподалеку от современного Багдада. Его решение организовать полномасштабное вторжение в Персидскую империю было продиктовано не стратегической необходимостью. Думается, что отчасти оно объяснялось стремлением к повышению его легитимности и престижа дома. Несомненно, у императора не было причин рисковать своей жизнью на передовой в малозначимой битве. Но кроме Марка Аврелия, Юлиан равнялся еще на одного императора-героя – Александра Македонского. В попытке вдохновить войска своей смелостью и примерить образ гомеровского героя Юлиан был убит ударом копья в печень. С его смертью погибли и надежды на языческую контрреволюцию.

Глава V

Ашока, Индия и происхождение буддизма