– Именно поэтому. – Демир постучал ботинком по ботинку Тессы. – Знаешь, в гильдиях есть хорошие люди. По-настоящему интересные. Сообразительные. Если подумать, я за неделю нашел бы в Оссе не меньше дюжины гильдейских женщин, таких, с которыми мог бы жить и даже получать удовольствие. Но меня просто бесит то, что прилагается к этому. Ожидания, холодный расчет, брачные контракты.
– В жизни не подумала бы, что ты такой романтик.
Теперь Тесса улыбалась открыто, и Демир, глядя на нее, тоже развеселился.
– Может, и так. Мне всегда была близка мысль о том, что мир лучше, чем кажется. Наверное, из-за того, что мне не досталось нормального детства. Я так и не расстался с детскими представлениями.
Улыбка Тессы растаяла, и Демир испугался: не ляпнул ли он чего-нибудь лишнего? Помолчав, Тесса сказала:
– А мое детство кончилось внезапно. – Демир ждал объяснений, но она смотрела на свои руки. Вдруг она добавила: – Я даже не знаю, где похоронен Кастора.
Его удивила такая непоследовательность.
– Думаю, мы это выясним. Правда, придется подождать до конца войны.
Тесса, казалось, почувствовала облегчение. Она продолжила:
– Было бы хорошо. Я ведь не знаю, где лежат мои родители. Я уже была ученицей Касторы, когда они умерли, и я просто… больше не ездила туда. – Демир пристально смотрел на нее. Нет, пожалуй, ее рассказ был вполне связным. Тесса молчала, задумчиво глядя через плечо Демира. – Меня не было там, с ними, и я долго винила себя за это. Забавно, мне даже снятся страшные сны, в которых они умирают, хотя я не видела, как это произошло. Иногда я спрашиваю себя: что, если их смерть была не такой страшной, как в моих кошмарах?
– Как они умерли? – спросил Демир, охваченный любопытством. Тесса только покачала головой, но Демир почему-то решил, что их убили. Он сунул руки в карманы и сосредоточил внимание на Тессе. – Почему ты винишь в этом себя?
– Потому что… – Она пожала плечами. – Я… я сама не знаю. Наверное, думала, что я могла бы что-нибудь сделать. Хотя мне было всего тринадцать лет. Безумие, да?
– Я точно мог бы кое-что сделать, чтобы защитить мать, – печально сказал Демир. Ему стало грустно, и он пожалел, что начал этот разговор. – Я же гласдансер. Шестеро убийц с дубинками стали бы грудой фарша раньше, чем успели бы ее ударить.
– Для этого тебе надо было быть рядом, – заметила Тесса.
– Вот именно. Будь я тогда в столице, то наверняка провожал бы ее домой из Ассамблеи. Я сам когда-то бывал там. Я… – Он умолк. – Мне кажется, я застрял в том дне. С тех пор как мне сообщили о ее смерти, я каждый день думаю об этом. Что бы я сделал, будь я рядом. На какие страдания обрек бы тех, кто хотел причинить ей боль.
– Эти люди, – тихо сказала Тесса, – совсем не глупы. Ты – гласдансер, и они обязательно выбрали бы ту минуту, когда ты не смог бы защитить ее.
Демир предпочел бы, чтобы она ошибалась. Винить себя и поддаваться гневу было для него легче, чем смотреть в лицо действительности. Он знал это, потому что поступал так много лет.
– Ты слишком мудра для своих лет, – сказал он.
– А ты слишком одержим для своих, – ответила она и тут же нервно сглотнула, широко раскрыв глаза, будто поняла, что, возможно, переступила черту.
Демир знал, что обязан разозлиться. Она перешла все границы, и любой другой патриарх поставил бы ее на место. Но, как и прежде, он просто не мог заставить себя быть резким.
– В смысле? Что ты хочешь сказать?
Тесса поколебалась:
– Это значит… я хочу сказать, что ты считаешь себя каким-то чудовищем, как тогда, когда снял перчатку в часовне. Но ты – совсем не чудовище. Я видела, как ты защищал свой отель, а потом тех людей на улице, хотя ничего им не должен. – Тесса смущенно рассмеялась. – Прости, я позволяю себе философствовать о вещах, о которых ничего не знаю. Пожалуйста, прости меня.
Демир посмотрел на нее растроганно и удивленно.
– Ты особенная, – сказал он.
– Мне и вправду жаль.
– Не извиняйся. Монтего – единственный, кто говорил со мной так откровенно… с тех пор, как я себя помню. Я не уверен, что согласен с тобой во всем, но я ценю твою честность. – Он хмыкнул и поглядел на контракт, который держал в руках, отчетливо ощущая, что новое партнерство принесет ему больше выгод, чем ей. – Ты славный человек, Тесса Фолир. Используй это в своих интересах.
Она слегка прищурилась и приподняла голову.
– Ты устал? – спросила она и машинально протянула руку за спину, чтобы погладить Эхи через прутья клетки.
– А что?
– Я хотела предложить… мы ведь теперь партнеры. – Она смущенно улыбнулась. – Может быть, нам пойти ко мне в номер и распить бутылочку вина? Но выставить ее придется тебе. Я, кажется, забыла бумажник в Гренте.
Демир ощутил приятное тепло внизу живота. Мрак, клубившийся внутри, внезапно рассеялся. Мысли успокоились, тело расслабилось, и он послал Тессе ответную улыбку. Почему бы и нет? Он притворился, что хлопает себя по карманам, и стал озираться в притворной тревоге:
– Я, правда, не уверен, что смогу себе это позволить. Разве что-нибудь подешевле… О! У меня же есть винный погреб, стекло его дери. Давай совершим набег на него.