В тени пророчества. Дилогия (СИ)

— Инферно уже давно вышло за пределы твоей вселенной, — применила она другой аргумент. — Оно угрожает НАШИМ мирам. Мы будем вынуждены вмешаться.

— Попробуйте. — Он бегло пожал плечами, излучая уверенность черной дыры на свое право не выпускать ничего, что попало за горизонт событий. — Ваши миры — ваши проблемы. Сунетесь же в мой… — Его губы расплылись в угрожающей усмешке, которую могли оценить единицы представителей их народа, но эти представители больше никогда никому не смогут причинить вреда.

Не понимает. Жаль. Подошедшая картинно вздохнула.

— Ты не оставляешь выбора. Им придется уничтожить твой мир, если я не смогу его захватить.

— Так захватывай. — Парень равнодушно пожал плечами. — Я тебе мешаю? К чему эта встреча, этот разговор?

— Хочу дать тебе шанс. Последний. Останови их.

Юноша покачал головой.

— Лилит, ты и правда дура, хоть и принцесса. Я говорил тебе, и не раз, я ни во что не вмешиваюсь. Я не контролирую их, не опекаю, не делаю из них расу рабов. Они такие же, как и мы, как ты и я. И менять что-либо не собираюсь.

— Дурак! — закричала принцесса. — Я и сама этого не хочу! Мне тоже дорог этот мир! Но все зашло слишком далеко!

Юноша с бирюзовыми глазами флегматично пожал плечами.

— Лилит, если тебе нечего больше сказать, наш разговор окончен.

Златовласка с сочувствием покачала головой, обращаясь скорее к самой себе.

— И как я могла любить такого идиота?

Затем развернулась и быстрой походкой пошла к лифтам.

— Давай, давай, ваше высочество. Захватывай, — прошептал среброволосый и усмехнулся. — Только зубки не обломай.

Свободной рукой он достал из кармана плеер, вставил в уши таблетки.

— Как ты меня уже достала, злобная высокомерная дрянь! Кого б на тебя натравить? Командора Сатанаила?

Пауза.

— Нет, слишком опасно. Тогда может того паренька из мною забытой деревни? А что, мальчик способный… Или все же командора?

Вздох.

— Ладно, подумаем на досуге. А пока займусь-ка я твоим «Наследием». А то распоясались больно, того гляди и правда чего-нибудь захватите…

После чего нажал на «плей» и запел в такт музыке звонким высоким голосом, подобным журчанию ручейка: …Святой судьбе

Не прекословь!

Воет толпа,

Чувствует кровь!

Не стоит скорби

Ни жен, ни друзей

Жизнь императора. Колизей…

— Нет, голос хорош, не спорю, но до Валеркиного не дотягивает. — Парень тяжело вздохнул. Пока его не было, ребята распались. Да впрочем, и был бы — всё равно бы распались, тут уж ничего не поделаешь. А жаль.

— Может мировой славы им подкинуть? Так сказать, апофеоз карьеры? — произнес он, и тут же возразил:

— Хотя нет, возгордятся. И так по лезвию ходят.

Затем развернулся и тоже пошагал в сторону лифтов, напевая под нос:

Твой враг в пыли

Жалок и слаб,

Загнанный зверь,

Раненый раб.

Еще секунда и скажет «Убей!»

Перст императора…

ЧАСТЬ III. ТЁМНЫЕ ИГРЫ СТРАСТЕЙ

Feminae naturam regere desperare est otium

Надумав женский нрав смирить простись с покоем Публий Сир

Июнь, 2006 г. Инсталляция «Эдем»

— Да нет, обычная инсталляция. Не было между нами никаких войн. Ты же умный, понимаешь, что война идет не здесь, а там, — ткнула демон в сторону земли. Где та находится на самом деле вопрос сложный, так как находились мы в какой-то пространственной складке, где и время, и само пространство не поддаются привычному учету. Ну, время как бы поддается, просто идет уж слишком медленно, но с пространством полная лажа. Даже в Большом Магеллановом облаке я не терялся и чувствовал, где по отношению ко мне привычный мир. Тут же ориентиры не работали от слова «совсем».

Перед нами простиралось плато, испещренное воронками, будто бы от взрывов. Самое оно кино снимать, всякую космическую фантастику с орбитальными бомбардировками и ядерным оружием. Элли назвала это место «Эдем», и произносится это слово явно в кавычках.

Деревья тут тоже были, оба. И Познания, и Жизни. Стояли себе, типа настоящие. Хотя нет, они были единственными настоящими в этом фарсе. Перед этим она меня учила правильно телепортироваться — но самостоятельно. Чтобы шел не по ее следу, а как бы сам, куда попросит душа. Ну, душа попросила к деревьям. Яблоки вкусные, попробовал.

— Ты воспринимаешь их яблоками, потому, что у тебя под это заточен разум, — ухмыльнулась она на замечание, что сейчас и меня за райские врата безобразно вышвырнут. — На самом деле это морок, как и всё вокруг. Но морок высшего порядка.

— Как же видишь их ты? — усмехнулся я, уписывая огромный ядовито-красный фрукт. Хм-м, даже вкус как настоящий!

— Как энергию. — Она пожала плечами. — Со мной тот же фокус. Стоит мне о чем-то подумать, и эта энергия принимает в моих глазах нужную форму. Подумаю о пальме — увижу пальму. О кедре — увижу кедр. Ага, с ними самыми, с орешками Познания.