В тени пророчества

Они стояли в небольшой выбоине плиты облицовки, примерно на трети высоты исполина. Но даже отсюда лагерь египтян был как на ладони. Когда Сатанаил рассказал своим полководцам свой план и выслушал их напряженное молчание, прерываемое лишь свистом ветра в ушах, он, наконец, выдавил:

— Вопросы есть?

Вопросы у его учеников были, и много. Но все они не знали, как их сформулировать.

— А получится? — первым вздохнул Зебаб.

— Почему бы и нет? Они ждут раскола в наших рядах — они его получат. Они привыкли воевать друг с другом, на короткое время объединяться против кого-то третьего, а потом предавать союзников. Потому даже не поставят под сомнение наш раскол. А вот дальнейшее будет зависеть только от тебя и Аэсмы.

— Мы справимся, учитель. — Кивнул Аэсма, жесткий и даже жестокий воин, прозванный в своем племени злым духом, дэвом. Уж этот-то справится!

— Хорошо. Небирос, твой правый и левый фланги. Абаддон, бери нубийцев и маникийцев, будешь в резерве. Главное — не дай им растоптать нашу пехоту. Делайте что хотите, но час или два мы должны выстоять.

— «Мы», учитель?

— Я остаюсь с вами.

— Но учитель…

— Если я уеду с конницей, пехота сложит оружие. Посчитают, что их бросили. Они не выстоят.

Военачальники задумчиво покивали головами.

— Это опасно, учитель — Небирос поднял на него глаза. — Мы справимся. Тебе лучше идти с конницей.

— Нет. Я остаюсь. Пойдемте. — И Сатанаил начал спускаться по выбоинам в облицовке, которых с этой стороны было великое множество.

— Учитель…

Он поднял глаза. Все четверо его учеников, волею слепого случая войны собравшихся вместе, стояли опустив головы, внимательно разглядывая ноги.

— Да?

Они молчали. Что-то происходило. Он чувствовал это уже давно, но не мог понять, что именно. Что творится с его учениками, с преданными друзьями? Да, война кипела вокруг, некогда было заниматься такими мелочами. Казалось, вот сейчас, еще чуть-чуть, они победят, и все выяснится.

Не выяснится. И они не победили, и даже дальше от победы чем когда бы то ни было. Армия, в десять раз превосходящая числом, ловушка, из которой они лишь чудом вырвались, отступив на равнину, под тень исполинов. И битва, в которой у них мало шансов остаться в живых. И вот теперь, перед этой самой битвой, и всплывают все недосказанности. И если оставить все как есть, сражение они проиграют.

— Я знаю, что-то с вами происходит. Скажите, в чем дело?

Они стояли, молчали, переминаясь с ноги на ногу.

— Может, вы не уверены в деле, которое мы хотим сделать?

Видимо, в точку. Лицо Аэсма дэва покрылось бледной краской. Да, с таким настроем на генеральное сражение лучше не идти.

— Вы сомневаетесь во мне? Что мы можем победить?

— Нет. — Голову поднял Зебаб. — Мы не сомневаемся, что можем победить. Мы не знаем зачем это нужно. Что будет дальше, после победы?

Сатанаил закрыл глаза…

— …он предал нас. Вначале создал, а потом предал. Бросил. Вышвырнул из своего дома, как ребенок игрушку, когда наиграется ею и она станет неинтересна. Поэтому мы должны забыть своего Отца. Он отвернулся от нас и не хочет больше помогать. Мы должны отвернуться от него и рассчитывать только на себя.

— Это духи сказали тебе, молодой шаман? — спросил убеленный сединами старец из рода Мафусаила из Речной Долины.

— Нет. Это я понял сам, когда уходил общаться с ними. Это правда. Великий Отец выгнал нас. Поэтому мы не должны больше молить его о помощи, не приносить ему жертвы. Мы должны доказать, что мы — не игрушки, о которые можно вытирать ноги!

— А потом? — усмехнулся старик. По настроению сидящих вокруг людей Сати понял, что они отнюдь не на его стороне. И если он сейчас позволит старику одержать верх в беседе, потеряет остатки уважения и прослывет блаженным.

— А потом мы должны вырасти, как и хотели. Как Он хотел. Сами. Без него. И стать Великими Духами.

— Ты знаешь, как это сделать? — выкрикнул какой-то воин из задних рядов.

— Знаю.

Вокруг костра воцарилась напряженная тишина. Если он сейчас скажет что-то не то, его засмеют.

— Это очень сложный процесс. И долгий. И трудный. Мы должны стать лучше.

— Что значит стать лучше?

— Значит, быть маленькими Великими Духами. Стремиться стать похожими на Великого Отца. Убрать из своих сердец зло и ненависть. Помогать друг другу. Работать, чтоб получить что-то, а не нападать на соседей, чтоб это забрать. Мы не должны красть, обманывать. Выкинуть все зло из сердец.

Вокруг послышались смешки. Сати тоже улыбнулся. Это разрядило обстановку. Все, сидящие вокруг люди племени в один голос засмеялись.

— А если на нас нападут враги? Нам что, отдать им то, что попросят? И сложить оружие?

— Они бродят в тени, им никогда не стать Великими Духами. Нет, мы должны уметь защищаться, стоять за себя. Но среди своих нужно быть людьми, отринувшими любое зло. Тогда наши дети вырастут и воспитаются среди добра и станут лучше, чище нас. А их дети еще чище. Они вырастут в мире без ненависти, у них откроются внутренние силы, которые открыты только у шаманов. Научатся видеть мир не только вещей, но и духов.

— То есть, ты хочешь сказать, все станут шаманами? — снова раздался сзади смешок.