В тени Рюджина

— Ай! Ты чокнулась, что ль?! — схватившись за голову, завопила Кушина больше от возмущения и неожиданности, чем от боли. — Сама же говоришь, что эти слухи ерунда!

— Может, и так, — легко согласилась Акичи, — но о банальной нравственности забывать нельзя. Тем более ты Узумаки, а не Учиха. Ты совсем забыла о наших правилах, оставшись одна в Конохе.

— Я бы с радостью этого не делала, будь моя воля, знаешь ли, — обиженно ответила Кушина.

— Что не делала? Блуду бы не предавалась?

— И это тоже! — запальчиво сказала Кушина. — Я бы хотела, чтобы все было красиво, и свадьба там, и кимоно белое, и чтоб церемония, а потом большую алую накидку — и я все, я жена. Но не получилось.

— Угу, не получилось.

— Да! И если бы ты только знала, что случилось! — гордо улыбнувшись, Кушина посмотрела на Акичи с превосходством, но тут же получила новую затрещину.

— Нашла, чем гордиться, — расстроенно покачала головой глава клана и собиралась сказать что-то еще, но замерла, только раскрыв рот.

— Я… — хотела было сказать хоть что-то в свою защиту Кушина, но была остановлена резким жестом Акичи, требующей замолчать.

Глава Узумаки наклонила голову в сторону храма, словно прислушиваясь к чему-то.

— Ты… слышишь стук, Кушина? — осторожно спросила Акичи спустя несколько секунд, ненавязчиво отступив на несколько шагов назад и увлекая за собой младшего члена клана.

— Стук? — не поняла девушка. — Это не доски на место ставят, что ли?

— Всем отойти от храма на сто метров! Немедля! — громко приказала Акичи.

Практически только что вернувшимися с войны шиноби отданный таким непререкаемым тоном приказ был выполнен почти мгновенно и без лишних вопросов. Инага даже обронил емкость с краской, олифа потекла густым потоком по доскам кровли.

— Тихо всем! — снова резко приказала Акичи, вслушиваясь в звуки вокруг храма.

Тихо шелестел ветер между распахнутых окон и дверей, громко ударялись о пол энгавы капли густой олифы с крыши. И редкий, едва слышимый стук раздавался из темного чрева храма. Теперь этот звук был отчетливым и ясно различимым. Странная реакция на него Акичи и детские страхи наслоились друг на друга, вызвав табун мурашек вдоль спины. И вместе с этим начало медленно появляться чувство необъяснимой угрозы, исходящей от храма. Ощущение негативных эмоций.

— Барьер!

Кушина создала технику Конго Фуса еще до приказа Акичи, лишь осознав угрозу, о которой предрекали ощущения, даруемые Курамой. Ее Цепи Чакры взмыли в воздух на секунду раньше прочих и первыми замкнули барьер вокруг храма. Тут же с ее цепями начали переплетаться чужие, упрочняя барьер, чтобы вскоре встретить мощный удар чего-то незримого.

— Дерьмо! — от души прокомментировала Акичи зазвеневшие звенья Цепей Чакры и начавшие трястись стены храма.

— Что происходит? — напряженно спросила Кушина, раздумывая, открывать путь к чакре Кьюби или пока повременить.

Храм уже весь трясло, а внутри него клубилась уж совсем неестественная тьма, из которой доносился частый стук дерева по дереву. Почему-то он напоминал стук сухих костей.

— Сейчас разберемся, — решительно ответила Акичи. — Удерживайте барьер!

— Да держим, держим, — нервно ответила Кушина, когда барьер вновь пошел разрядами молний, а Цепи Чакры зазвенели от очередного удара.

Рядом с ней Акичи быстро складывала ручные печати. Хлопок по земле — и от ладони главы Узумаки вперед устремилась черная линия, извилистые письмена отпечатывались прямо на камне и траве, создавая сложный рисунок огромной печати, в центре которой поместился весь сотрясающийся храм целиком. Прямо под сваями здания, на которых оно и стояло, закрутилась спираль водоворота. Одна из мощнейших запечатывающих техник Узумаки, которая могла удержать даже биджу.

— Ха! — резко выдохнув, выкрикнула Акичи, не без труда завершая технику.

По ушам ударил частый треск и угрожающий рокот. Линии печати вспыхнули синеватым светом, над ними зазмеились молнии и вспыхнуло белесое пламя, которое тут же взметнулось вверх, начав облизывать стены храма, который затрясся еще сильнее. Начали отлетать заботливо уложенные доски кровли и крошиться белоснежная штукатурка. Кушина видела, как стекает пот по вискам Акичи, с трудом удерживающей технику, но не могла увидеть ее результат.

Наконец, выхватив из кармана разгрузки небольшой свиток, Акичи вцепилась зубами в его конец, разворачивая длинное пустое полотно из прочной бумаги. Отточенное движение рукой — продолжающая сверкать молниями и гореть пламенем печать начинает сворачиваться, заползая в свиток, отпечатываясь на бумаге. Всего несколько секунд и перед Акичи остались только черные линии на желтоватой бумаге, от которой вился тонкий сизый дымок.

Шумно выдохнув, Акичи осторожно подобрала свиток и аккуратно его свернула, не став его возвращать в карман. Вместо этого она достала еще один кусочек бумаги и, обернув его вокруг свитка, наложила еще одну печать. И повторила процесс еще два раза. И только после этого она немного расслабилась, на выдохе дрожащим голосом сказав:

— Чёрт. Вроде, поймала…