В тени сталинских высоток. Исповедь архитектора

Утром, невыспавшиеся, продрогшие, с болевыми ощущениями во всем теле (очень неудобно было лежать и сидеть в условиях запредельной тесноты!), мы молча, без ропота и стенаний, погрузились в «студебеккеры» и тронулись дальше. Дорога в этот раз оказалась более свободной. Во второй половине дня мы въехали на окраину поселения Красный Худук. Про себя я подумал, что Красный Худук и Красные Орлы (наш конечный пункт), к сожалению, разделяет слишком большое расстояние. Поселение приютилось у развилки дорог на Астрахань и Кизляр. Недалеко, судя по всему, размещался животноводческий совхоз. На обширных степных просторах вокруг паслась различная живность. Наши автомашины остановились на площадке перед двухэтажным жилым зданием с аляповатой вывеской на русском и непонятном калмыцком языках – «Правление совхоза». Оттуда вышли несколько человек и направились к нам. Ответственный за переезд долго о чем-то договаривался с ними. Наконец с довольной улыбкой сообщил, что нам обещают теплый ночлег и горячее питание. Это известие измученные и уставшие люди встретили с нескрываемой радостью.

Нам предоставили для ночлега здание правления совхоза и пустующий клуб. Работники совхоза, русские и калмыки, для устройства наших постелей стали набивать мешки высушенными степными травами. Когда я решил испытать импровизированный матрац, мне показалось, что я прилег на царское ложе. Вскоре всех пригласили в рабочую столовую, из которой уже давно доносились аппетитные запахи. Обилие разнообразной еды на столах нам также показалось поистине царским угощением в условиях военного времени. В основном нам приготовили национальные калмыцкие блюда, которые я попробовал впервые в жизни.

Я старался время от времени вести краткие записи, которые частично сохранились и помогли восстановить ряд событий тех далеких лет. В том числе названия калмыцких яств. При входе всех угостили, для душевного обогрева и поднятия настроения, молочной водкой – аракой. Я даже попытался в сестренку влить пару капель араки, но она с отвращением сплюнула. Затем по калмыцким традициям нам подали пиалы джамбы – молочного чая с солью и различными травяными приправами. Он обладает лечебными свойствами, а также согревает в холод и охлаждает в жару. Очень аппетитные тушеные потроха баранины дотур

вперемешку с крупными пельменями берг запивались кумысом. Был даже десерт – яблоки в сметане. Я так подробно описываю этот пир, потому что он остался самым приятным воспоминанием о тех безрадостных днях.

Незадолго до сна нам предложили по очереди помыться в совхозной бане. Это был еще один необыкновенный подарок судьбы. После спокойного сна в тепле мы с огромной благодарностью распрощались с добрыми и чуткими калмыками. Каждый старался на память оставить им какой-нибудь сувенир. Я передал директору совхоза набор полтавских значков и написал четверостишие:

В далеком калмыцком селенье, где добрые люди живут,Нашли мы совсем ненадолго душевный и теплый приют.Здесь нас накормили по-царски и спать уложили в тепле,

У вас мы пожили как в сказке и очень красивой мечте.

Отъезжая от совхоза, мы долго размахивали руками в знак прощания. Через несколько часов въехали в Астрахань.

Площадь перед вокзалом напоминала взбудораженный улей, как в Полтаве во время эвакуации. Попрощавшись с нашими временными попутчиками, мы буквально втиснулись в один из залов вокзала, где обнаружили кусочек свободной площади. Через представительство военной комендатуры я по своим документам оформил три проездных билета на ближайший поезд до Свердловска. К счастью, он отправлялся в ближайшие часы. Мне очень хотелось хотя бы немного осмотреть древний, с богатой историей город. Но пришлось, из-за нехватки времени, лишь с вокзальной площади издали полюбоваться силуэтом монументального Астраханского кремля, по стилю отдаленно напоминавшего Крестовоздвиженский монастырь в моей родной Полтаве.

Вокзал, построенный в мавританском стиле, был конечной станцией, дальше Астрахани поезда не ходили. В то время электронных табло не было. Время отправления, номер платформы и пути меняли вручную на расписаниях движения поездов в зале ожидания. И, конечно, объявляли через громкоговорители. Подземные и наземные переходы практически отсутствовали, за исключением таких городов, как Москва и Ленинград. Поэтому, чтобы попасть на поезда, которые подавали на отдаленные пути, приходилось или обходить длинные составы, или, на свой страх и риск, проползать под вагонами с малыми детьми и вещами. Такие рискованные маневры не всегда завершались благополучно. По закону подлости бывали случаи, когда именно в этот момент поезд трогался с места и жертвы были неминуемы. Особенно опасно стало в военное время. Большинство составов отправлялось вне привычных графиков, подав лишь три коротких предупредительных гудка.