В тени сталинских высоток. Исповедь архитектора

Тем не менее мне впервые за последние годы представилась возможность вволю поплавать. Погружаясь в озеро, как в ароматный коктейль, настоянный на лесных травах, я испытывал настоящее блаженство. Много времени мы уделяли зарисовкам с натуры. Илья мастерски владел акварелью. Он рисовал крупными мазками, подражая импрессионистам. Я же больше пользовался гуашью, а также темперой и сангиной. По установившейся традиции в институте после летних каникул устраивались выставки живописи и рисунка. Мои работы привлекали внимание не столько мастерством художника-середняка (от слова «худо»), сколько загадочной аббревиатурой: «ДГ». Она читалась созвучно с фамилией великого французского импрессиониста: ДеГа[65].

Почти гусарское сватовство

На четвертом курсе я, в привычном режиме, продолжил совмещать учебу с работой. В это время началось строительство творения Туркенидзе на проспекте Мира. Неожиданно он предложил мне войти в состав группы авторского надзора. Я охотно согласился. Это было не только интересно, но и полезно в практическом смысле. «Чистые» архитекторы, не постигшие сполна опыт строительства, как правило, не совсем уверенно себя чувствуют на профессиональном поприще. Правда, была еще одна причина: возможность навещать двоюродных сестер мамы. Они проживали недалеко от стройки, в Останкино, у метро «Щербаковская» (ныне «Алексеевская»). Их просторное жилье встречало искренним теплом и гостеприимством. И кормили всегда досыта!

В один из воскресных дней нас пригласили на новоселье к дяде Боре. На большую семью он умудрился получить трехкомнатную квартиру в Бескудниково.

Отдельный стол накрыли для детей и молодежи. Из троих его сыновей младший (Марик) дружил с соседом по дому. Маленький Гена Хазанов был всегда скромен, застенчив, молчалив. Но уже тогда ему удавалось виртуозно смешить людей. Дядя Боря попросил его в честь новоселья сказать несколько слов. Гена, не меняя выражения лица, мгновенно сочинил остроумный стишок, который вызвал общий одобрительный смех.

В последующие годы я неоднократно встречал его во время семейных торжеств в Бескудниково. К сожалению, очень рано ушел из жизни друг Хазанова Марик. Когда пал железный занавес и открылись границы, большой клан Спиваков, в потоке искателей счастья, переехал в Канаду. Спустя десятилетия я поклонился ухоженной могиле дяди Бори в Торонто во время празднования девяностолетнего юбилея его очаровательной жены…

К концу новоселья дядя Боря подозвал меня к себе. Тоном заговорщика сказал:

– Есть разговор. Выйдем на балкон.

Вечер был теплый, освежающий ветерок приятно ласкал лицо. Он обнял меня за плечи и заговорил:

– Я знаю, как вам трудно живется. Но есть шанс поправить дело. У моего знакомого одна-единственная любимая дочь. Видел ее. Красотка хоть куда! Скромна и хорошо воспитана. А вот личная жизнь не складывается. Подозреваю, папа бракует женихов. Ты же, уверен, не подкачаешь. Отец держит для нее квартиру. Отдельную! Даже я, имея связи в Москве, с большим трудом получил новое жилье. Ну как, по рукам?

Несмотря на сомнения, дяде Боре я ответил без колебаний:

– Благодарю! Когда смотрины?

Он передал лист бумаги, где были написаны имя и домашний телефон девушки. Звали ее Жанна.

На следующий день я позвонил. Приятный женский голос в трубке произнес:

– Слушаю.

– Здравствуйте, Жанна!

– Голос незнакомый… – послышалось в трубке.

– Да, действительно, вам звонит таинственный незнакомец по имени Даниил. Номер телефона дал мой дядя…

Она игриво перебила меня:

– А зачем он дал вам номер телефона?

Я с легкой иронией ответил:

– Вы об этом лучше спросите своего любящего папу.

Трубка завибрировала от ее смеха.

– Все ясно. Очередной жених!

Словесная игра в кошки-мышки начала мне нравиться. Подобный стиль знакомства был в новинку. Ответил в тон:

– Точно, вы угадали. Очередной жених, ожидающий отказа.

Она, по-прежнему игриво, ответила:

– Как знать? Вдруг вы мне понравитесь?

Я немного съязвил:

– Мне кажется, важнее понравиться вашему папе.

Она возразила:

– Почему-то всем так кажется. Но решаю-то я!

В конце телефонного диалога мы договорились о встрече на следующий день, ближе к вечеру. Я надел свой выходной костюм с белой рубашкой. Повязал галстук. До блеска натер бархоткой доживающие свой век узконосые туфли. По дороге у какой-то бабули, недорого, купил букетик цветов. Мы договорились встретиться у памятника Тимирязеву на Тверском бульваре. Интересное совпадение: через пару лет, в канун окончания института, на этом же месте я сделал предложение будущей жене. Мне недолго пришлось прогуливаться в гордом одиночестве. Легкое прикосновение сзади мгновенно вернуло меня к реальности. Миловидная, стройная, улыбающаяся девушка весело прощебетала:

– А вот и я. Надеюсь вам понравиться!

Я вежливо ответил:

– Вы мне понравились еще вчера, по телефону!

Она приняла цветы с благодарностью.

– Вы, оказывается, джентльмен. Мне это нравится.

Я полюбопытствовал:

– А прежние соискатели вашей руки не дарили цветы?

Она кратко ответила:

– Увы, воспитания и ума не хватало.