В тесном кругу

— Послушайте продолжение. Вот наблюдение, сделанное через два месяца после пожара. «Малыш Рене признает, что, возможно, желал такого исхода».

Жантом ударил кулаком по столу.

— Да, да, — воскликнул он. — Я этого желал, и меня до сих пор преследует воспоминание, это моя отрава, как только я подумаю об этом.

— Подождите, — проговорила Клер. — Вот еще одна запись, сделанная через три дня после предыдущей. Читаю: «К сожалению, ребенок слишком мал и еще не осознает, что он имеет в виду под словом желать. До чего он дошел в своем желании мести, в своей обманутой любви? Я долго говорил об этом с мадам Жантом. Где спал ее сын? Ответ: В одной комнате со мной, но ближе к двери. Вопрос: Когда с ним случались приступы лунатизма, всегда ли она его контролировала или он мог выйти из комнаты без ее ведома? Ответ: Да. Мог. Вопрос: В ночь пожара вы проснулись раньше него? Ответ: Нет. Он меня разбудил». Надо ли продолжать?

Жантом встал и грозно помахал кулаком.

— Запрещаю вам…

Клер пожала плечами и указала на пачку карточек.

— Все здесь, — начала она. — Все… Все ваши образы, свечи, символизирующие огонь, таинственные животные, крысы, змеи и в конце концов люди в белом, помогающие вам убежать. Вся инсценировка была обращена исключительно к вам, и вы сразу это поняли. Но главное содержится в двух последних карточках. «Не имеет смысла продолжать анализ, — пишет врач. — Дело представляет интерес только потому, что больной очень молод. Но все симптомы налицо — как физические, так и психологические. Вероятно, бедное дитя с возрастом попытается выстроить крепость забвения. Да поможет ему Небо никогда из нее не выйти. Но, не имея доказательств в юридическом смысле слова и будучи связанным профессиональной тайной, я никому не могу доверить того, чего боюсь. И кроме того…»

— Прекратите, — закричал Жантом. Скомканным носовым платком вытер руки, щеки. Уже тише проговорил: — Прекратите. Если я вас правильно понимаю…

— Вы меня прекрасно понимаете, — сказала она. — Ведь поджог произвели вы.

Жантом встал, со стоном прошелся, скрестив руки на животе, как будто прикрывая на нем рану. Он едва переводил дыхание. Потряс головой, освобождаясь от давящего на него груза.

— О! Прошу вас, — проговорила она. — Прекратите комедию. Как будто до этого не знали, что подожгли вы! Сядьте и выслушайте меня. У меня нет желания провести вечер здесь, держа вас за руку. И я не намерена вас выдавать. Хочу просто продать вам карточку.

Ошеломленный Жантом сел на место. Он уже потерял все ориентиры. Что это за комната? Почему так жарко? И о чем говорит этот молодой человек, размахивая карточками, как будто предлагая ему сыграть в покер?

— Для вас это оказалось потрясением, — произнес от–куда–то издалека голос. — Возьмите себя в руки. И давайте кончать.

Жантом протянул дрожащую руку.

— Клянусь, я их не убивал… этих четырех.

— Хорошо, договорились. Ясно, что вы их не убивали. Ну же. Проснитесь. Видите карточки? Их около тридцати. Доктор Лермье был скрупулезным и методичным человеком. Вам не повезло, что он перед смертью не успел уничтожить все свои записи. Они сохранились в его секретере. И не только ваши. Других пациентов тоже, ими мы уже занимаемся.

Жантом прислушался, пытаясь понять. Он совершенно запутался. Ему под нос сунули целый набор тщательно разграфленных карточек, красивых карточек, на которых само по себе возникает желание что–то написать. Клер каким–то нехорошим голосом произнесла:

— Миллион за все. Это не много.

Жантом переварил цифру, облизал губы, на которых выступила слюна.

— Миллион! — выдавил он.

Да, у этой девицы, возникшей из ниоткуда, странные представления.

— У меня никогда не было миллиона, — запротестовал он.

— У вас нет. Но у вашей жены есть.

— У жены? У Мириам?

— Да, у Мириам. Она заплатит. Я видела ее чеки. Знаю, сколько она зарабатывает. Вы не представляете себе, сколько я корячилась ради шести тысяч франков в месяц, а она в это время гребла бабки лопатой. Итак, поговорите с ней. Либо она платит, либо вас заметает полиция.

Жантом прикрылся руками, пытаясь защититься.

— Меня это не касается, — отозвался он. — Я вам ничего плохого не сделал.

Клер поглубже уселась в кресле.

— Действительно, — прошептала она, — вы совершенный…

Постучала пальцем по виску, и этот жест позабавил Жантома.

Потом она нежно взяла его за руки, как бы привлекая все его внимание.

— Ну же, мсье Жантом. Посмотрите на меня. Ваша жена утверждает, что вы гораздо менее… странный, чем выглядите. Вы хорошо меня поняли? Я могу отправить вас в тюрьму или как минимум спровоцировать неимоверный скандал. Вы следите за моей мыслью? Согласны? Для вашей жены скандал означает самоубийство. Надо же — выйти замуж за человека, совершившего несколько убийств! Но отвечайте же, не смотрите на меня, как идиот. Я сама к ней обратиться не могу. Позавчера она вышвырнула меня за дверь. Вам придется самому с ней поговорить. Вот, я оставляю одну из этих карточек. Пусть убедится, что это не подделка. В левом углу — имя и адрес доктора Лермье. Повторите цифру.

— Миллион, — пробормотал Жантом.