В тихом городке у моря

Наспех поужинали, вспомнили, что забыли про хлеб, посмеялись: окорок и шпроты без хлеба – нонсенс. Но ничего, проглотили. Выпили и вина, закусывали тортом. Он что-то рассказывал, пытаясь быть остроумным, болтал без умолку, а Алена молчала, слушала внимательно. Тщательно разглядывая, словно прикидывая что-то, известное только ей. Недоверчиво улыбалась, фыркала в ответ на его глупые шутки, о себе почти ничего не говорила – отделывалась короткими, ничего не значащими фразами, гасила зевки, пока до него наконец – вот ведь болван! – не дошло, что она очень устала. Такой жуткий день, такой стресс. Засуетился, приготовил ей постель, по счастью нашелся комплект чистого, хоть и неглаженого белья. Собрался было уходить, но она остановила его:

– Куда ты? Надо же, какое благородство! И все ты наврал про свою бабу Валю! А врать ты, Иван, не умеешь. Надувной матрас у тебя есть? – деловито спросила она.

Он растерянно кивнул.

– Ну и отлично! – бодро ответила она. – Ляжешь на кухне! На матрас – одеяло! Найдется?

Он снова кивнул.

– Ну и стелись! – приказала она.

Ворочаясь на неудобном и жестком ложе, Иван думал о том, как ему нравится эта Алена, эта девушка с косой, невозможно густой косой. Подумал: «А если распустит?» Вспомнился штамп из невесть когда прочитанной книги: «И ее волосы водопадом хлынут на узкую и красивую спину». Смешно. Так он и уснул. Проснулся от стука в дверь.

– Эй! – тихо позвала Алена. – Можно к тебе? Очень хочется пить!

Он вскочил – господи, трусы! Натянул на себя простыню и пробормотал:

– Да, да, заходи!

Она зашла, и он увидел этот самый водопад волос, все именно так, как он представлял: золотистые волосы покрывали ее узкие плечи и спину.

– Тебе чай или воду? – смущенно буркнул Иван.

– Воду, – ответила Алена и присела на табуретку.

Он открыл кран, подождал, пока вода сольется, – так его учила бабка: первую слить, а дальше будет прохладней и чище, – набрал полную кружку и обернулся к ней:

– Пойдет?

Алена кивнула.

– Прости, что разбудила. А мне не спится. Наверное, новое место.

Он промолчал, не понимая, что отвечать.

– И холодно как-то, – добавила она. – У тебя нет еще одеяла?

– Возьми мое, – сообразил он.

– А ты?

– А я… – он задумался. – Да разберусь, курткой прикроюсь.

– Несправедливо, – сказала она, – ты хозяин, а я тебя с законного места выгнала да еще забрала одеяло! Нет, так не пойдет!

– А как… пойдет?

Она встала, подхватила его одеяло и пошла в комнату.

Сонный и окончательно обалдевший, Иван растерянно стоял посреди кухни и раздумывал, что ему делать.

– Эй! – крикнула она. – Ты где там застрял?

Стряхнув морок и поправив простыню, сползающую с бедер, Иван медленно пошел в комнату. Алена деловито поправляла постель и расстилала второе одеяло, а он стоял на пороге, не решаясь войти в собственную комнату.

Она обернулась:

– Ну? Что ты там?

Он шагнул вперед. Еще пара шагов – и он у кровати.

Алена задумчиво разглядывала постель.

– Кажется, зря я второе одеяло взяла. А? – Она посмотрела на Ивана, словно советуясь. Взгляд ее был серьезен. – Зачем нам оно, правда? Теперь мы и так не замерзнем.

Он кивнул и сел на кровать. Она деловито и тщательно расправила складки на простыне и улеглась. Он положил руку ей на плечо. Плечо и вправду было прохладным.

«И что это я? – подумал он. – Трясусь, как восьмиклассник». Она взяла его руку и положила себе на грудь. Он лег рядом.

Она повернулась к нему и шепнула:

– Ну что с тобой, а? Я же замерзла! – И рассмеялась дробным, коротким, загадочным, ведьминским смешком. – Иди ко мне! Я же сказала – замерзла, – капризно и требовательно повторила она.

Той ночью он понял, что влюбился. Впервые после Кати. И кажется, эта история затмила ту, прежнюю, горькую и до недавнего времени все еще страшно болезненную. Все, кажется, закончилось. Клин клином. Алена была прекрасна. А утром она снова подтрунивала над ним, посмеивалась, и он чувствовал ее превосходство. С чего? Непонятно. Он – давно взрослый, опытный мужик с нелегкой судьбой и непростыми любовными историями. Она – моложе его на пять лет, да нет, не так – на целую жизнь! Что у нее там могло быть? Да все понятно – пара историй, вряд ли значительных: так, студенческие романчики, короткие встречи «ненадолго», случайные комнаты, чужие связки ключей. Все впопыхах, все – как всегда у студентов. Но в их союзе все было наоборот – Алена была главной. Она диктовала, распоряжалась, требовала, приказывала. А Иван подчинялся. Внушил себе: ну хочется девочке быть принцессой! Молодая, неопытная. Ей кажется, что надо так – капризно, с надутыми губками. Играет, конечно. А я подыгрываю. И мне немного смешно, но в общем приятно.

Но отчего иногда ему казалось, что рядом с ним опытная и умелая женщина? Тогда он терялся. Терзался, страдал. Сомневался, оттого что ничего не понимал. Почему? Потому что очень хотелось быть снова любимым. Очень хотелось любви.

* * *

Поезд отходил в пять вечера, и до пяти они гуляли по городу, обедали в кафе – деньги у Ивана были.