В тихом омуте

   «Ничего из моих лучезарных мечтаний не сбылось. Мы с Игнатом сбежали, как и планировали. Седой батюшка обвенчал нас в крошечной церквушке в какой-то Богом позабытой деревеньке, а Игнат надел мне на палец золотой перстень с красивым кроваво-красным камнем, сказав, что когда-то он принадлежал его матери. И в тот момент, стоя пред очами Святых, я окончательно поверила, что поступаю правильно, а свой грех непослушания перед родителями я обязательно искуплю. Смогу вернуться, когда-нибудь, с любимым мужем под руку, замужней женщиной,и жить в честности, душевной чистоте и спокойствии в привычной для себя обстановке. В своём доме, построенном отцом для своей семьи,или в новом доме, что построит для меня супруг. У нас непременно будут дети, много милых, черноглазых детишек,и люди перестанут судачить за нашими спинами. Вот только всё оказалось не столь лучезарно и радужно, как в моих девичьих мечтах. Нам с Игнатом некуда было пойти. Мы уехали ближе к столице, его манили туда какие-то дела и планы,и мы оказались на постоялом дворе на окраине Санкт-Петербурга, в суматошном заведении, с постоянно меняющимися постояльцами. Они приезжали и уезжали, а мы оставались. Я не понимала причины этого, пока не догадалась, что у моего супруга проблемы с деньгами. Почему-то раньше мне не приходило в голову, что такое возможно. Уже гораздо позже, спустя несколько лет, кoгда я осмелилась написать маменьке письмо, а она, смилостивившись написала ответ, я узнала, что в то время, когда мы с Игнатом начинали свою супружескую жизнь в том казённом доме,именно в то время, он связывался с моим отцом и требовал моё приданное, представляя факты нашего свершившегося брака».