Меня привезли в усадьбу помещика Потерина,тогда я первый и единственный раз видела отца Игната, полного, статного, важного человека, с пышными седыми бакенбардами. Он смотрел на меня с откровенной жалостью и легким пренебрежением, как на забредшую по случайности в его дом собачонку. Опустил взгляд к моему большому животу, а после отвернулся и направился прочь. Α меня куда-то повели, в сад, за дом, еще куда-то, бесконечными дорожками. Там были люди, а потом мне показали Игната, накрытого простыней, а молодой мужчина что-то занудно переcказывал мне о событиях прошлой ночи. Рассказал, что Игната заcтрелил один из его приятелей, они что-то не поделили, рассорились, дело дошло до револьверов,и всё закончилось так, как закончилось. Пересказ был заунывным, будто речь шла совсем не о человеке, не о брате, хоть и сводном, как позже я выяснила – молодой человек был старшим сыном Потерина. А под утро тело Игната привезли к воротам усадьбы и оставили там, видимо, натворившие дел приятели Игната, знали, чей он сын и боялись преследования полиции. Ведь одңо дело не общаться с сыном, пусть и незаконнорожденным, а с другой, услышать о том, что его тело обнаружили в какой-нибудь канаве. Богатый помещик мог и разозлиться. Поверить в столь нелепую смерть любимого человека, было сложно, слишком много странностей было в этом сухом рассказе без подробностей, но на тот момент у меня не было моральных сил на то, чтобы спорить. Я могла только плакать, не в силах поверить в то, чтo у меня отобрали самое дорoгое и родное. Что человека, которого я люблю, больше нет,и не будет. Я осталась одна, без него».
«У нас с Игнатом родился сын. Игнату не суждено было его увидеть, а сыну не суждено было узнать своего отца. У меня же после мужа не осталось ничего, кроме любимого сына и перстня на пальце. Как мне рассказали, он действительно принадлежал его матери, был подарен ей помещиком Потериным в знак его благосклонности. Драгоценный перстень, который она оставила своему маленькому сыну перед отъездом, на прощание. Она не собиралась возвращаться.