В тихом омуте черти водятся (ЛП)

Ему не нужно было смотреть на пергамент, чтобы вспомнить нужный адрес. Он отпечатался в мозгу с первого взгляда. Теодор знал, где находится эта улица, и решил прогуляться. Ноябрьский ветер яростно накинулся на него ледяными порывами, но Тео этого даже не заметил. Наоборот, ему было жарко, он чувствовал себя удивительно, возможно даже, по-идиотски оптимистично, и, что ещё более удивительно, он наконец-то нашёл гармонию с самим собой.

«Оставить прошлое в прошлом… — рефреном звучало в голове. — Конечно! Это так просто и чертовски гениально!»

* * *

Спустя примерно сорок пять минут он стоял на ступенях красивого кирпичного дома. Входная дверь была слегка приоткрыта, и он вошёл, надеясь, что Гермиона там и желательно одна. Внутри дом оказался тёплым и уютным. Из радиоприёмника, стоящего на кухонном столе, раздавались тихие звуки джаза, и Тео смог расслышать, как Гермиона подпевает в одной из комнат по соседству. Двигаясь на звук голоса, он вскоре очутился на ярко освещённой веранде и обнаружил её стоящей на подоконнике, хотя так и не понял, чем именно она занималась.

Она стояла к нему спиной, и Тео воспользовался моментом, чтобы вдосталь полюбоваться мягкими формами, которые её одежда (синие трикотажные брюки и простая белая футболка) лишь подчёркивала. Волосы у Гермионы чуть отросли, и взлохмаченные кудри образовывали вокруг головы смешной нимб, сияющий в розоватых лучах закатного солнца. Она выглядела так… мило, что Теодор, не сдержавшись, улыбнулся.

Покачав головой в попытке совладать с обуревавшими его глупыми чувствами, Нотт спросил:

— Помочь с занавесками?

Ему тут же пришлось опрометью рвануть через всю комнату, потому что, вздрогнув при звуках его голоса, Гермиона свалилась с подоконника. Тео едва успел поймать её вовремя.

Он сгрёб её в охапку и, прижав к груди, пробормотал:

— Осторожно.

— Что ты здесь делаешь? — уткнувшись в его куртку, глухо спросила Гермиона.

— Мне кажется, это вполне очевидно: спасаю девицу из беды, — нервно хохотнув, ответил он и, зарывшись носом в копну кудряшек, жадно вдохнул её запах.

— Нет, правда, Тео… Что ты здесь делаешь? Мне нужно знать, — Гермиона посмотрела ему в глаза и отпрянула. — Мне нужно знать, — повторила она, и голос её дрогнул. — Находиться в твоих объятьях, не будучи уверенной в том, что у меня есть шанс… Что ты простил меня… Я так не могу. Потому что… — она судорожно вздохнула. — Как бы виновата я ни была, я просто-напросто недостаточно сильна для того, чтобы потерять тебя ещё раз. Пожалуйста, Тео, ответь мне: почему ты здесь?

Глаза у неё заблестели от ещё не пролившихся слёз. Гермиона всхлипнула, а кончик её носа порозовел, отчего она стала выглядеть такой уязвимой, что сердце у Тео болезненно заныло. Обхватив её лицо ладонями, он стёр слёзы подушечками больших пальцев и поцеловал её, шепнув перед этим в самые губы:

— Заткнись, Грейнджер.