В тишине твоих шагов

не знаю. Но вынес меня на себе из пылающего здания. Ни-

кто так и не понял, кто меня выдал преступникам... А даль-

ше была больница. Мне спасли жизнь, но не заметили во-

время осложнений. Потому что я две недели лежал в коме.

Делали операции, кололи лекарства, но было уже поздно,

слух я потерял. Не хочу даже вспоминать, что чувствовал,

когда проснулся в полной тишине. Ни шагов, ни слов, ни

голоса мамы. Полный вакуум.

Тимофеев медленно выдохнул. Я опустила глаза.

— Твой отец платит по своим счетам,  — продолжил

Алексей после паузы. — У него менингиома. Это опухоль

головного мозга. Доброкачественная. Но она успела вра-

сти в кость. Можно бесконечно оперировать, удаляя по

кусочку, но эта штука снова вырастет. Уже были две опе-

рации, после которых он по полгода восстанавливался.

Они продлили его жизнь на десять лет. У него больше нет

сил сражаться.

150

—  Я не знала.

— Возможно, эта опухоль росла и сдавливала опреде-

ленные области, отчего возникала его агрессия. Это как

предположение, чисто мое. Но сейчас он вполне безобид-

ный старичок, которому нужно прощение семьи, чтобы

с миром закончить свои страдания.

—  Ты устроил его к себе?

—  Дворником, он обслуживает наш дом и два соседних.

—  Ясно, мне очень жаль, что с ним случилось такое.

— Смотри, Ирина идет, — он выпрямился, указывая

пальцем в окно.

Женщина быстрым шагом направлялась к нам, зажав

что-то в руке и опасливо озираясь по сторонам.

15

Опустив стекло, я сразу заметила капельки пота, бле-

стевшие ее на лбу.

— Держите, — Ирина протянула мне свою дрожащую

руку и разжала пальцы. — Надеюсь, Арсению это поможет.

Развернувшись, женщина бросилась прочь.

—  Спасибо вам огромное! — произнесла я вслед её уда-

ляющейся фигуре.

Она вышла на тротуар, динамично размахивая руками.

Когда возле входа показался охранник, осматривающий

взглядом стоянку, Ирина уже шла на противоположной от

нас стороне по дорожке, окруженной с двух сторон серыми

пыльными клумбами. Её походка замедлилась, в руке поя-

вился сотовый телефон. Женщина делала вид, что болтает

с кем-то и  никуда не торопится.

Я медленно разжала кулак. На моей ладони лежал обры-

вок мятой бумаги, обернутый вокруг небольшой флеш-

карты. Алексей выдохнул и бросил в сторону Ирины благо-

дарный взгляд.

Передав флешку своему спутнику, я развернула записку.

Это был обычный лист белой бумаги из ежедневника. Посе-

редине аккуратным почерком было нацарапано: «Арсений,

жаль, что Вы не смогли ко мне спуститься. Вы меня не зна-

ете, но у меня к Вам очень серьезный разговор. Это касается

безопасности Вашей семьи. Вам угрожает серьезная опас-

151

ность. Нужно срочно поговорить. Буду ждать Вас сегодня

по адресу: ул. Красной Армии, 29 — 1. Приезжайте, как ос-

вободитесь. Маша».

—  Он не знал её, — обрадовалась я.

—  Это многое меняет, — задумчиво произнес Тимофеев,

но в его голосе я не услышала ликования.

— Если это не уловка, то какая-то опасность может

угрожать нашей семье до сих пор, — мой голос стал похож

на писк.

Я сжалась в своем сиденье и закрыла глаза.

— Нужно срочно просмотреть видео, — Тимофеев ре-

шительно повернул ключ зажигания.

Мотор зарычал тихо, почти беззвучно, словно крадущийся

тигр. Через секунду автомобиль с визгом сорвался с места.

Мы влетели в офис Тимофеева, чуть не сбив на ходу один

из китайских фонтанчиков. Девица за стойкой расправила

плечи и поднялась со стула.

— Алексей Львович, что-то случилось? — в ее голосе

сквозило любопытство.

— Никого ко мне не пускай, я буду занят, — на ходу

бросил он и пропустил меня вперед.

—  Хорошо, — обиженно произнесла девица, с интересом

разглядывая меня с головы до ног.

Я ответила ей добродушным взглядом, в душе мечтая,

чтоб её мохнатые, накрашенные донельзя ресницы однаж-

ды склеились при взгляде на моего Тимофеева и уже не

расклеивались никогда. Мне не давало покоя чувство зави-

сти, ведь эта хорошенькая мордашка каждый день по за-

конному поводу могла находиться с Алексеем в одном по-

мещении, а мне предстояло пойти своим путем, как только

завершится дело.

—  Люда, принеси нам чаю, пожалуйста, — добавил он,

прикрывая за собой дверь.

Ответа не было слышно.

Переместив ноутбук на чайный столик, он уселся в крес-

ло и вставил флешку.

Мне пришлось приоткрыть форточку, в кабинете было че-

ресчур душно. Затем я подвинула к чайному столику массив-

ный стул и оказалась в нескольких сантиметрах от Алексея.

152

Тимофеев согнулся в три погибели над клавиатурой и на-

пряженно всматривался в экран. Видео было черно-белым

и датировалось двадцатым числом. В правом нижнем углу

счетчик отсчитывал секунды. Алексей нажал кнопку мед-

ленной перемотки.

Тощий охранник на видео то сидел, то полулежал на столе,

то вставал, чтобы пройтись, временами выходил покурить.

Смотрелось забавно. С каждым выходящим он перекидывал-

ся парой слов, многим мужчинам жал руку. Такое поведение

смотрелось профессиональнее, чем выпады цепного пса, ко-

торыми наградил нас небритый караульщик сегодня.

Раздался стук в дверь.

Девушка из приемной вошла почти беззвучно, поставила

поднос с чаем на стол и вышла, наградив меня очередным

оценивающим взглядом. Стойко выдержав это, я перевела

взгляд обратно на экран.