В тисках духовного гнета

Как говорят дельцы культурной индустрии, если у потребителя перестало «захватывать дух», если «контингент» все более вяло «покупает товар» (а в терминах буржуазной идеологии — «становится неуправляемым»), надо «поддать перцу». Фактически это «поддать перцу» означает переход от примитивной литературной массовой культуры — в данном случае предназначенной для детей — либо к ее низшим, наиболее вульгарным и брутальным проявлениям (секс, насилие и т. п.), либо, напротив, к высококачественной «поп-культуре». Порой оба этих «хода» объединяются. Чаще всего это бывает, когда к устареванию стереотипов добавляется обострение капиталистической конкуренции в средствах массовой коммуникации.

Так, телевидение, распространившись в Америке 50-х годов, практически сразу отобрало себе значительную долю «надоевших» широкой аудитории «маскультсюжетов». За счет новизны телевидения как средства массового воздействия эти «отработавшие» в литературе сюжеты потребитель стал смотреть, так сказать, с «новым» удовольствием. Случившееся заставило детскую и массовую, и популярную литературу — поскольку телевидение «ограбило» и ту и другую в неизмеримо большем масштабе, чем дотоле радио и кино, — сделать зигзаг, беспрецедентный по крутизне, значительный шаг к повышению качества: и та и другая взялись за темы, небывалые по остроте, проскальзывающие ранее или во взрослой литературе, или в самой высокой детской классике, затрагивающие мировоззренческие, этнические, расовые и половые проблемы.

Какие бы драмы ни потрясали американское общество в прошлом, в детскую популярную массовую литературу до 60-х годов XX в. эти драмы не проникли. Лишь легкий их отзвук, как эхо, пронесся сто лет назад в сентиментальных новеллах об «обтрепанном Дике» и маленькой нищенке Элизе Денсмор, но тогда это все был сироп на сахарине. Разве кто-нибудь пытался в «поп-маслитературе» повторить или напомнить ситуацию «Хижины дяди Тома»? И вдруг в 60-х годах самая что ни на есть манипулятивная литература поднимает проблемы не только дискриминации (расовой, этнической и половой), но и психических заболеваний, злоупотребления наркотиками и распада семьи¹²

.

Что произошло? А то, что молодежные волнения в стране и движения хиппи захватили и подростков, порой совсем еще детей. Детская «поп-литература» сделала, так сказать «сдвоенную» попытку: вырваться из-под прессинга телевидения и отразить на своих страницах настроения тех, кто в качестве социально-активных лидеров определял социально-психологическую атмосферу конца 60-х — начала 70-х годов.

В этот период детская, подростковая и молодежная литература хотя в количественном отношении осталась в рамках массовой культуры, однако стала все чаще в качественном отношении достигать уровня популярной культуры и, наконец, подлинного высокого искусства слова. Подлинно высокохудожественная литература (как и «поп-беллетристика», небывало острая) публиковалась и расходилась как никогда широко. В это время получили популярность в США «Над пропастью во ржи» Джерома Сэлинджера, «Бойня номер пять» Курта Воннегута, «Убить пересмешника» Харпер Ли и тому подобная прогрессивная, чрезвычайно талантливая беллетристика. В 80-х годах она вошла в списки «крамольной литературы» вместе с запрещенными властями ряда американских штатов с 1981 года, изъятыми из школьных библиотек твеновскими «Приключениями Гекльберри Финна», знаменитой сказкой Льюиса Кэррола «Алиса в стране чудес», «Мэри Поппинс» П. Треверс — произведениями, мировоззренчески важными прежде всего для детей, подростков и молодежи, а также вместе с существенными для формирования личности произведениями подлинной высокой литературы — романами А. Азимова, Д. Стейнбека, Э. Хэмингуэя, с классической литературой — шекспировским «Королем Лиром», дантевской «Божественной комедией» и гомеровской «Илиадой». В 1981–1982 гг. названные произведения были объявлены в этих штатах антиамериканскими; книги жгли на кострах¹³.