В тисках. Неприкасаемые

Ольге нравится бывать на Пер–Лашез. Она часто туда ходит. Теперь она там обрела свою семью. И потом, она обнаружила, что на этом кладбище соединены все прелести природы. Оно утопает в цветах, как парк, и непостижимо, как лес, где, бродя по полным таинственности тропинкам, неожиданно выходишь на солнечные и безмолвные поляны. На деревьях щебечут птицы. Время от времени из–за какого–нибудь надгробия появляется гибкая тень, проскальзывает между деревьями, останавливается, выжидая. Тихим голосом, стараясь не нарушать покой мертвых, Ольга подзывает: «Кис–кис–кис…» Она нашла стоявший немного в стороне и потихоньку разрушавшийся памятник — ржавый, замшелый, забытый. Толкнешь обветшалую дверь склепа и оказываешься в глубокой нише, недосягаемой для посторонних взглядов. Можно осторожно сесть на трухлявую скамеечку. Ольга приносит с собой корзинку с кусочками мяса, поджаренными рыбками. Теперь ей можно тратить столько, сколько захочется. Она богата. Очень богата, но образ жизни пока менять не осмеливается. Ей немного страшно. Кошки хорошо ее знают. Они сбегаются отовсюду, одним прыжком перемахивая через аллею, трутся о ее ноги. Мурлычат так громко, что от ног как будто отражается какой–то странный шум, как приглушенный шепот, наполненный благодарностью. Пищу она раздает поровну, самых настырных шлепает по носу, подзывает самых робких и только что подбежавших, в нерешительности стоящих у входа, вытянув шеи.

Когда запасы кончаются, она вытирает руки тряпкой, лежащей на дне сумки. Потом встает и долго прогуливается, время от времени пытаясь разобрать надписи, напоминающие, что вокруг нее лежат поэты, ученые, знаменитые военачальники. Но она не поддается игре воображения. Ее собственная история дает гораздо больше пищи для размышлений. Она вспоминает Симону. До чего же скрытная особа! Сумасшедшая! Настоящая Леу! Скрывала от всех, что замужем. Этого Ольга простить ей не может. Какое лицемерие! Какая недоверчивость! Ольга не раскаивается, нет. Когда она пришла на бульвар Перейр — ключи у нее, по счастью, были, — Симона уже приняла яд. Она тяжело дышала, лицо покрылось потом. Лежала без сознания. Что ей оставалось делать? Вызвать врача? Может, Симону успели бы спасти? Ольга не хочет об этом думать. Зачем копаться, выискивать побудительные мотивы? Какие мотивы? Она забрала картонную упаковку, где был указан адрес ветеринара. Протерла стакан, до которого нечаянно дотронулась. В последний раз посмотрела на Симону. Если ей так хочется умереть, в конце концов, это ее дело. Ольга удалилась, как тень. Себя она оправдывает тем, что тогда многого не знала, о чем ей стало известно впоследствии. Ею двигала не просто корысть. Она не отдавала себе отчет, что становится наследницей племянницы или, вернее… Если быть до конца честной, она об этом догадывалась — ведь она… она остается последней из рода Леу. Конечно, в глубине души она все прекрасно понимала. Не случайно ее охватила с головы до ног дрожь при известии о замужестве Симоны. Дура! И к тому же на условиях совместного владения… Она отреагировала точно так же, как отреагировал бы брат, если бы узнал… Вероятно, в этом–то и кроется истина. Ольга не может не признать, что, несмотря на все обиды, она повела себя как настоящая Леу. Она сохранила фамильное достояние. Эта мысль ее умиротворяет. Все становится на свои места.

По дороге она останавливается у некоторых могил, усыпанных цветами, как алтарь. То тут, то там поправляет цветочные горшки, осыпающиеся букеты. Она возвращается на аллею, ведущую к фамильному склепу. Когда–то, еще не скоро, она тоже будет лежать здесь. Она останавливается. Она не читает молитву, но дает брату обещание использовать наилучшим образом эту кучу денег, из которой она может черпать, сколько ей вздумается. Ведь на свете столько несчастных животных! Потом думает о Симоне. Почему именно она избежала смерти в катастрофе! Если бы Марилена осталась жива… Как счастливо они зажили бы вдвоем! С чувством, идущим из глубины сердца, шепчет:

— Как жаль, что ты была не Марилена!

Примечания

1

Сен–Пьер — город на Реюньоне. Таматаве — город на востоке Мадагаскара, в настоящее время называется Туамасина. Антананариву — столица Мадагаскара. Диего–Суарес — город на севере Мадагаскара, в настоящее время называется Анцеранана. (Примеч. ред.)

2

Речь идет о Центральной художественно–промышленной школе, элитарном высшем учебном заведении Франции, готовящем инженерные кадры. (Примеч. ред.)

3

«Сент–Эмильон» — бордоское красное вино. (Примеч. ред.)

Неприкасаемые

НЕПРИКАСАЕМЫЕ, прилаг. и сущ. Лица, принадлежащие к низшим кастам Индии. Общение с ними лицам из более высоких каст запрещено.

Словарь

Глава 1

«Дорогой друг!