В трех соснах...

19. Алексей Томин, 12 лет. Леший. Разведчик. Да-да. Наш Леший тоже едет в Тюмень. Вариантов было много. И вот остановились на нём, на Лешем. Отдавать его было жалко, но что делать? Идут лучшие. А Леший действительно был лучшим, как в снайперской стрельбе, (ну только Кирза тут с ним могла посоперничать), так и в ориентировании в лесу. В лесу он вообще чувствовал себя как дома. Чего нельзя было сказать о городе. А, так как сейчас сталкеры-разведчики осваивали в основном отбитое

Рябково, то и таланты Лешего оказывались, вроде как, не у дел. А вот в экспедиции у него есть шанс проявить себя по полной. Подчинялся Леший напрямую Мамону (по сути, он его единственный непосредственный подчиненный получался). Своего Вепря Леший оставил в анклаве, так как Князь выдал ему СВД, на которую тот только что не молился. Вот и сейчас, сам не замечая этого, автоматически нежно поглаживает ложе винтовки. Да он просто влюблен в нее!

20. Полина Иванова. 13 лет. Пышка

. Повар. Вот кого-кого, а нашу Пышку я отпускать не хотел. Категорически! Специалистов такого уровня у меня по пальцам одной руки пересчитать можно. Но, с другой стороны, не взаперти же ее держать? А в поход этот она сама вызвалась. (Что-то у неё там с Мамоном складывается. Первая любовь и всё такое. РомантИк) и отговорить её у нас не получилось. Хотя кто только не пробовал! Говорит: "Я вам работу столовой наладила, а с текучкой, с простыми вопросами и Черёма справится. Не пропадете тут без меня. А в экспедиции тоже готовить всем надо! Не будут же они сухпай там все жрать все время". В общем не запирать же ее было. Уступили.

Провожая наших героев все говорили много красивых и торжественных слов. Князь, Старик, Мельник... Я отказался. У меня опять кривилась морда, словно я сожрал ведро лимонов. И не то, чтобы мне было наплевать на успех Экспедиции или её участников. Отнюдь. Наоборот, всё от меня зависящее я готов сделать, чтоб они достигли успеха. Но вот этот официальный тон вызывал у меня изжогу. Ну не переношу я излишнего пафоса. Слова есть слова. Нужно делом доказывать, а не словами.

А потом прощание. Было много слез и живых цветов. Девчонки, понятно, постарались. Пионы, дельфиниумы, даже маки. И музыка. Живого оркестра не было даже у Князя (хотя играющие на музыкальных инструментах находились. Правда не так часто как мне думалось раньше. Ну в том плане, что я считал, типа: нынешнее поколение только и знает, что танцы, музыка да скейтборды-самокаты. Ан нет! Даже таких "специалистов" было раз-два и обчелся.) Но Сазан нашел где-то цифровую версию Прощания Славянки и врубил её через динамики. Получилось довольно торжественно.

Потом экспедиция погрузилась на машины и тронулась. Правда, из Введенки выезжало не семь машин, а не меньше двух десятков. Провожали на чём только могли. И, когда проезжали мои земли, их так же выходили встречать чуть ли не всем анклавом. Столпились на обочине трассы возле столовой. И пара машин присоединилась к кавалькаде провожающих. Вот прошли блокпост у кольца. Ребята Тёмыча, дежурившие там, молча отдавали честь проезжавшим машинам, с самым серьезным выражением лиц на своих детских мордашках. Вот они-то воспринимают всю эту торжественность абсолютно серьезно.

А мы едем дальше. Вот проскочили поворот на Рябково

. Вот опять же несколько кафешек на трассе в лесу (как говорят знающие люди, там чуть дальше главный городской пляж города на Голубых озерах. На Бабьих Песках в самом городе горожанам, конечно, куда ближе, но и Тобол куда грязней, чем голубые, да и вообще... Голубые озёра - круче.) Вот выскочили из леса и справа пошло старое (уже неактивное) городское кладбище, а слева показались дома Большого Чаусово. Именно на этот случай Князь и собрал такую большую кучу сопровождающих. Если экспедиция будет успешной и по трассе из Тюмени потянутся караваны с топливом, то проблему с восточным союзом придется решать кардинально. Ну не дело это, когда жизненно важная артерия проходит фактически по территории противника.