В трех соснах...

– Я услышал тебя, - тоже устало кивает Гвоздь. - Не будешь к Кабану ездить. Я понял. Это твое право. Мы действительно партнеры. И давить друг на друга не будем.

– Рад что ты меня понимаешь.

– Что там за Тороп-то вообще у Кабана завелся-то? - спрашивает Гвоздь у изображавшего неподвижную статую Потапа.

– Из новеньких, - отмирает генерал. - Молодой, но борзый.

– Насколько молодой?

– Да лет 12. Ровесник Толстому как раз.

– И что, его до сих пор не усмирили?

– Видимо нет. Борзый. Он даже на Кабана варежку раскрывает.

– Кабана менять надо, - морщится Гвоздь, - порядка нет. Пацанов распустил. Дисциплины нет. Службу несут спустя рукава... Жмур тогда врасплох застал, помнишь? Потери были.

– Помню, - осторожно, словно боясь спровоцировать, отвечает Потап. - Но кого туда поставить? Пастуха?

– Он ещё хуже Кабана будет.. - недовольно протянул Гвоздь. - Комара может? - и тут же, сам себе отвечая, забраковал кандидатуру. - Да не... Комар молодой еще. Авторитета не наработал пока ... Получается и впрямь, некем заменить-то...

– Ну ладно, - напомнил я о себе, хотя послушать как Гвоздь со своими делами разбирается, было интересно. - Мы поедем тогда. Всё что хотели, мы сказали. А в ваши внутренние дела мы не лезем.

– Да, - встрепенулся Гвоздь и протянул руку, прощаясь. - Ты уж извини, что так вышло.

– Бывает, - не стал стыдливо отказываться я и переводить стрелки на Толстого, мол, вот кто извинять должен, хотя Гвоздь явно на это рассчитывал. Да что там рассчитывал, откровенно подталкивал к этому. Типа, я перевожу стрелки на Толстого - Гвоздь охотно жмет и ему руку как равному и говорит красивые слова, и тот плывет, смущенно бормоча, что всё в порядке. Но я сам себя накрутил собственной речью, и до сих пор был на взводе, оттого и решил не спускать всё на тормозах. - Мы плату за последний сеанс вернем. Сеанс же сорвался. А нам - чужого не надо.

– Да о чём ты говоришь? - чуть ли не руками замахал Гвоздь. - Такие мелочи. Пусть эта плата целиком вон Толстому идет, за понесенные неудобства, и вообще... Потап!

– Ага, сейчас! - помощник Гвоздя понятливо кивнул и выскочил из комнаты, чтобы буквально через пять минут вернутся с пакетом всевозможных сладостей. Конфет и шоколада там почти не было, зато полно халвы, вафель, орешков всяких и тому подобной мелочевки. - Вот.

– Это тебе, - даже не посмотрел, что там принес его подручный, выдал Гвоздь. - Не держи зла на нас.

Толстый дернул было рукой к пакету, но словно спохватился и, остановившись, выжидающе уставился на меня. Молоток пацан! Вот реально. Соображает! А я беру паузу, не запрещая, но и не разрешая ему брать.

– Ну и всему анклаву чего-нибудь подкинем, - скрипнув зубами сдался Гвоздь. Отделаться мелочью не получилось, хотя его за язык никто не тянул. Сам попытался перевести все в торгово-денежные отношения. Он-то надеялся, что мелочевкой отделается, ан не вышло. Сам себя в неловкое положение откупающегося поставил. Кто ж ему теперь виноват-то? - Чего вы хотите за инцидент?

Кивнув Толстому, чтоб забирал пакет, я задумался. А чего, собственно, попросить-то? Чего дорогого не попросишь. Не тот повод. Гнуть тоже можно только до какого-то предела. Если перегнуть, то можно лишь раздраженное "Ну и пошли вы тогда..." услышать. Так что просьба должна быть, вроде как, серьезной, но и не особо напряжной для Гвоздя. Гм.

..

– Да вот завтра же Пасха будет. Яичек сотню-полторы не подкинете? А то мы, конечно, поднакопили к празднику, но их все равно не особо много. С двух-то десятков курей не накопишься же.

– А я и не знаю есть ли у нас.. - откровенно растерялся Гвоздь. Он явно ожидал чего-то такого... Схватки за ресурсы, а тут... Яйца... Растерялся однозначно. - Надо узнавать. Потап!

– Ага, сейчас, - понятливо кивает подручный и снова исчезает.

На этот раз его не было подольше. Мы за это время успели поговорить со слегка расслабившимся и подобревшим Гвоздем. Я рассказал ему про найденыша - Руслана и про печальную историю его группы, погибшей от патрульных Жмура. Гвоздь, словно между делом, обронил о контактах, которые он налаживает с Бивнем из Зайково. В общем, ни к чему не обязывающий треп, чтоб скоротать время.

Вскоре вернулся и Потап с корзиной яиц. Сколько там было на глазок определить трудно. Не рядками же лежат, а горкой. Но явно несколько десятков. Может и до сотни.

– Вот! - гордо провозгласил помощник. - Всё, что есть, - и словно оправдываясь добавил, сведя на нет всю неимоверную щедрость дара. - Мы ж их не копим. Сразу съедаются обычно. Это что прям сейчас собрали.