В тумане тысячелетия

Святогор понимал, что их слишком мало для серьёзного набега на богатую страну, охраняемую хорошо вооружёнными воинами, но медлить не приходилось. Он видел тот пыл, что охватил его товарищей, и прекрасно понимал: если бы он стал медлить и в растерянности оглядываться на море, поднялся бы ропот, и буйная дружина легко могла бы выйти из повиновения. А это при подобных исключительных обстоятельствах грозило весьма печальными последствиями. Как ни мало, сравнительно, было варягов, всё-таки они представляли собой силу, и если бы и потерпели поражение, то всё-таки могли бы отступить с честью и, завладев первыми попавшимися судами, спастись в открытом море. Кроме того, и сам Святогор заскучал в долгом бездействии и с нетерпением ждал случая попытать счастья на поле брани.

Итак, наступление внутрь страны было решено окончательно.

— Здесь в двух или того ещё, пожалуй, меньше переходах есть богатый замок, окружённый селением, — объявил на совете старый варяг Освальд, уже не раз бывавший со смелыми викингами в этой стране. — У жителей его накоплено немало золота, серебра, дорогих тканей и мехов.

— Тогда мы и пойдём туда. И всё это добро будет нашим! — раздались голоса.

Одушевление было полное. В каждом варяге сказался хищник. Они, не видя врагов, уже праздновали победу, видели в своих руках золото и драгоценности того несчастного городка, на который готовились напасть.

Между тем весть о высадке варяжской дружины разнеслась по всему побережью. На прибрежных высотах запылали сигнальные костры. Население деревень, лежавших на пути, в спешке покидало свои жилища и, уходя, поджигало их. Жители, уже не раз видевшие подобные нападения и считавшие норманнов бичом Божьим, знали, что на пощаду надеяться не стоит — так или иначе, победят ли северные хищники или будут рассеяны, а всё равно они опустошат край огнём и мечом.

Путь варягов по ночам освещён был заревом пожаров.

Появились герои, не жалевшие ради спасения родной страны своей жизни.

В один из ночлегов, когда вся дружина, утомлённая дневным переходом, крепко заснула под охраной стражи, только Святогору не спалось. В сердце его всё росло и крепло нежное чувство к Эфанде. Образ её ни на минуту не покидал его, и под влиянием дум молодой варяг никак не мог уснуть.

Чуть слышный шорох где-то очень близко невольно обратил на себя его внимание. Он чуть-чуть приоткрыл глаза, вглядываясь во мрак наступившей ночи. Костёр уже погас, и только несколько углей едва тлели в пепелище. Кругом было очень тихо.

Вдруг шорох раздался совсем близко. Можно было подумать... будто кто крадётся к костру. Это показалось Святогору подозрительным. Он быстро поднялся на ноги, и в тот же миг перед ним, как из-под земли, выросла человеческая фигура. Словно дикий зверь, ночной пришелец бросился на не ожидавшего подобного нападения варяга. Тот инстинктивно заслонился рукой и тотчас же почувствовал, как боль обожгла её. Святогор понял, что пошёл в ход нож. Опомнившись, он схватил свой меч и ударил им нападавшего. Раздался слабый стон, и тело незваного гостя тяжело рухнуло на землю.

Шум поднял на ноги весь лагерь. Разгорелись костры. Варяги, обнажившие мечи, сбегались к своему вождю.

— Ты ранен, Святогор! Я вижу кровь! — встревожился Рулав. — Покажи мне руку!

Тут только Святогор заметил, что из левой руки его струится кровь.

— Ничего! Это простая царапина, — сказал он. — Там ищите убийцу. Хотел поразить меня сонного.

Со смоляными факелами бросились в указанном направлении. Сразу за чертой лагеря нашли корчившегося в предсмертных судорогах молодого человека в одежде французских поселян того времени. Он устремил угасающий взор на Святогора и что-то говорил на своём языке.

Рулав склонился над умирающим.

— Что он говорит? — спросил у старого норманна Святогор.

— Говорит, что хотел тебя убить, так как знал, что ты наш предводитель. Надеялся, что мы разбежимся с твоей смертью.

— Подлый убийца! — с негодованием воскликнул один из варягов.

— Он принёс себя в жертву своей родине, — задумчиво сказал Святогор и, махнув рукой, отошёл прочь.

Около раненого послышались крики, сверкнул в свете костров клинок меча, раздался новый тяжёлый стон, после чего всё стихло.

В эту ночь более никто из варягов не ложился. Лазутчики доставили сведения, что город, о богатствах которого они слышали столько рассказов, близко. Едва дождавшись рассвета, дружина тронулась дальше.

Шли бодро и весело. Все знали, что до обречённого на гибель городка остался один переход.

Наконец около полудня дружина вышла на большую поляну, и перед варягами неприступной твердыней поднялся величественный, хорошо укреплённый замок.

Вокруг него, у самого основания стен, раскинулся городок, утопавший в зелени садов. Из-за куп садов блестела крыша церкви, озарённая яркими лучами полуденного солнца.

В городке, очевидно, уже знали о приближении неприятеля. Ворота в городской стене были заперты, мост через ров поднят. Из-за стены до варягов доносился протяжный звон — били в набат.