В тумане тысячелетия

Словно некая сила подталкивала Вадима. Забыв всё на свете, он потрясённо оглядывался вокруг, даже не отдавая себе отчёта в том, где находится. Глухо шумел, покачивая ветвями, густой дремучий лес, а где-то совсем близко всё звучал, разносимый по округе эхом, неумолчный смех старца Мала.

— Опять заворожил меня этот проклятый вещун! — скрежеща зубами, вскричал Вадим. — Но нет, нет, я не дам себя морочить... Я разорю проклятое гнездо этого кудесника... Эй, сюда, ко мне!..

На его громкий призыв прибежали на лесную прогалину дружинники.

— Слушайте меня! — кричал не своим голосом Вадим. — Я щедро одарю вас. Я осыплю вас золотом и драгоценными камнями! Только помогите мне.

— Скажи, что мы должны сделать, Вадим! — загремели дружинники, готовые на всё. — Исполним мгновенно!..

— Так вот... вот... слышите? Он грохочет, проклятый! Его смех леденит мою кровь... Слышите этот хохот? Вон там — за кустом...

Дружинники в недоумении переглядывались между собой.

— О ком ты говоришь, уважаемый? — с тревогой поглядывая на возбуждённого Вадима, спросил старший из дружинников.

Никто из них не слышал ничего, кроме шума ветра в верхушках деревьев. Лишь в ушах Вадима звучал хохот болгарского кудесника.

— Ищите, ищите здесь логовище чародея! — кричал Вадим и топал ногой. — Сотрите с лица земли его жалкую лачугу! Убейте его самого и принесите мне его трепещущее сердце!..

Нерешительно кинулись в разные стороны дружинники. Вадим же, утомлённый до крайней степени, едва не со стоном опустился на траву.

Тут злобный хохот Мала раздался у него над самой головой:

— Всё напрасно, Вадим! Высшая сила хранит меня. И не тебе — слабому, жалкому существу — бороться против меня... Безумец! Иди лучше туда, куда подталкивает тебя судьба... Иди на Ильмень. Соверши новый подвиг — перебей мирных гостей, не ожидающих вероломства. И будь уверен: исполнится твоё желание — вскоре после этого вернётся на родину твой долгожданный враг... А меня оставь, ты бессилен против чар. Я должен ещё приветствовать избранника судьбы!

Вадим, будто в забытьи, будто в тяжком похмелье, слушал эту страшную речь. Он даже не пробовал встать. Смрадное дыхание кудесника обволакивало его. Ужас леденил кровь. Он как бы застыл в своей позе, не имея сил ни шевельнуться, ни даже разомкнуть веки.

— Вадим, мы обшарили кругом весь лес. Нигде нет даже признаков жилья! — раздался рядом голос. — Этот проклятый Мал отводит глаза.

Сделав над собой усилие, Вадим приподнялся. Вокруг него толпой стояли его дюжие дружинники.

— Он здесь! Он сейчас говорил со мной! — с отчаянием воскликнул Вадим. — Вы изменили мне!..

— Полно тебе оскорблять нас. Мы всегда были тебе верными слугами, — обиделись дружинники. — Что мы можем сделать против волшебства?

Чувство бессилия перед страшным, загадочным врагом ввергло Вадима в омут безысходной досады.

2. Опасная потеха

грюмый, мрачный, как осенняя ночь, возвратился Вадим в своё селение. Его дружинники, полагавшие, что с вождём творится что-то неладное, были не менее угрюмы и мрачны. При их возвращении не слышно было обычного шума, сопровождавшего их везде, где только они ни появлялись. Все они присмирели и с нескрываемой тревогой косились на Вадима. Молодой старейшина скакал впереди них, закусив до крови губу. Красивое лицо его перекосилось от гнева.

Не сказав никому ни слова, он запёрся в своих роскошных хоромах. Бессильная злоба душила его. Как раненый зверь, метался Вадим по светёлкам и гридницам, нигде не находя себе места.

— Столько лет прошло, как убежал этот проклятый варяг! — шипел Вадим. — Но я не могу забыть его! О, с какой несказанной радостью я погрузил бы свой меч в его чрево!.. Как бы наслаждался я видом его предсмертных мучений... Кажется, жизнь бы свою отдал, только бы порадоваться мучениям своего врага... Но что говорил этот проклятый кудесник про Ильмень? На что он намекал?.. Он сперва твердил про норманнские ладьи... да, да, я помню это... Уж нет ли там моего врага? Уж не вернулся ли он на родину? Говорят, что по ильменским родам бродят ныне эти проклятые чужеземцы!..

Не успевшая ещё отдохнуть дружина вдруг была потревожена громким приказом своего вождя.

— Эй, спускайте ладьи, ставьте паруса! — бесновался молодой старейшина. — Живо на озеро! Все со мной! Ждёт нас там новая потеха!

Подобные тревоги хорошо уже известны были дружине Вадима. Она уже давно привыкла к тому, что вдруг среди ночи поднимал всех старейшина, велел садиться на коней или в ладьи и отправлялся куда-нибудь в набег на мирные селения родичей.