В твоих глазах я сгораю

Я видела, как Алине трудно даются слова извинений. Она будто бы не хотела раскаиваться за содеянное. Но ей приходилось. Неужели, заиграла совесть?!

– Извинения приняты.

– Нет, послушай, – начала сестра касаясь моих коленей, который были под одеялом. – Я правда вела себя очень плохо. Спасибо Григорию, который поговорил со мной на эту тему. Честно, я бы и до сих пор бы злилась на тебя, но, это в прошлом. А нам не стоит им жить. Я сейчас счастлива и хочу, чтобы ты тоже была счастлива.

– Ты это говоришь от чистого сердца или потому, что Григорий пристыдил тебя?

– О боже, Вера! – воскликнула сестра расширяя свои огромные глаза. – Конечно же от чистого сердца!

Пауза. Алина тихо вздыхает.

– Я вижу, как ты мучаешься без него. Ты задыхаешься от нехватки Димы. И он, я уверена, чувствует себя так же. Мы все виноваты перед тобой, и лично за себя, я бы хотела твоего прощения…

Я молчала. Мне было больно осознавать то, что они разрушили мою любовь. Что возможно, пока я была не в состоянии подняться с кровати и выкроить момент, чтобы поговорить с Димой – он уже опустил руки. Я знала, что отец с ним говорил. Что он приезжал неоднократно, но… судьба преподносит такие ситуации, что мы никак не можем свидеться.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива, Верочка! – в глазах сестры появились маленькие капельки слез. Не верила тому, что сестра может говорить это от чистого сердца.

– Спасибо, Алин, – пробормотала я.

– Ну и чего ты сидишь?

– В смысле?

Сестра улыбнулась и потянула руки ко мне.

– Давай, езжай к нему!

Меня ошарашили ее слова. На пороге появился отец и мать. Мама расстроилась и чуть ли не плакала, а отец воодушевляющее посмотрел на меня, произнеся:

– Если это поможет тому, что у тебя прекратятся приступы, мы только за.

– Да, но, – не понимая, к чему весь этот спектакль, я до сих пор не верила их словам. – С чего вдруг вы так быстро поменяли точку зрения?

– Знаешь, – начал отец, подходя ближе к кровати. – Мы просто испугались за то, что ты можешь оступиться и не закончить институт. Да, я не одобряю того, что Дима переключился на тебя, но…

Отец замолчал и в разговор вступила мама.

– Но не нам решать, кого ты должна выбрать. Не нам учить тебя, кого лучше любить. Мы, – она рассмеялась сквозь слезы, – не в каменном веке, ведь так?

Я молча слушала их. Где-то вдали стоял Григорий, который кивал головой сквозь улыбку.

– Мы все допускаем ошибки, – отец продолжил, – и никто за них, кроме нас, расплачиваться не имеет право. Поэтому, Верочка, – моя семья стояла передо мной. Вся. От и до. – Мы просим у тебя прощение за то, что так повели себя.

– За то, что не увидели то,как Дима хорошо влияет на тебя, – добавила Алина.

– За то, что ограничили тебя от него, и вот к чему это привело…

Я не знала, что им ответить. У меня просто не было слов. Никаких. Я лишь молча встала и обняла их всех. Мама заплакала, Алина подхватила ее и тоже, всхлипывала. А отец накрыл нас своими руками, стараясь успокоиться.

– Спасибо, – прошептала я. Голова по прежнему кружилась, но, внутри чувствовала легкость. – Я прощаю Вас!

– Давай, собирайся, – сказал отец расцепляя объятия. – Нам нужно успеть на поезд.

– Прямо сейчас?

– Да, прямо сейчас!

Я старалась, как можно быстрее собираться, но, очередной приступ заставил меня остановиться.

Удушье. Сильное. Я не могла дышать. Упала на пол, не ухватившись за ингалятор, который стоял на прикроватной тумбе.

– Вера! – окликнула сестра и подбежал, помогла мне.

Раз вдох.

Два двох.

Три вдох.

– Вера, дыши! – кричала она. Отец и мать мигом прибежали на крик Алины. – Вера, дыши!

Я старалась дышать. Сжала в руке кулон и мысленно сказала: “Мотылек. Мой мотылек. Дай мне сил. Прошу!”

Через десять минут дыхание нормализовалось, сестра перестала плакать, а отец с матерью дособирали сумки за меня.

– Ехать можешь? – спросил мама.

– Да.. только…

– Что такое?

– Я хочу выпить кофе, кажется, упало давление.

– Сейчас, – сказала мам и убежала на кухню. Впервые за все пребывание Алины у нас, в нашу ситуацию вмешался Григорий, присевший рядом со мной на кухне.

– У меня сестра тоже астматик, – он положил руки на стол, смотря на меня.

Григорий был статный и красивый. Высокий, накаченный, темные волосы, красивые черты лица, тонкие губы…

– Нам тяжело жить с этим, но…

– Но вы как-то двигаетесь дальше, ведь так?

– Угу, – пробормотала я делая глоток кофе.

– Ты очень сильная внутри, и такой же должна быть снаружи.

– Я стараюсь.

– Запомни, что никто кроме тебя не сможет управлять своей судьбой. Только ты имеешь право и доступ к ней. У тебя от нее ключи, а не у других.

Григорий говорил тихо и мягко. Его крокодильему терпению не было предела. И почему он выбрал Алину?

– Я правда, стараюсь быть такой, но…

– Никогда не стоит отпускать свое счастье, даже если для его удержание потребует идти против всей системы одной.

– Наверное, вы правы..

– Нет ничего постыдного в том, что ты влюбилась и любишь. Безответственно. Крепко. Отчаянно. Важно то, что делает тебя счастливой. И если же, этот человек именно тот, кто делает тебя счастливой – нужно не смотря ни на что, бороться за вашу любовь.