В тылу врага

Получая все новые указания лондонского эмигрантского правительства Миколайчика, аковцы изменили отношение к советским партизанам, разведчикам и другим группам. Тут-то они и спохватились относительно Юзека. Его заподозрили в предательстве.

Рассказав Мариане об этом, Юзек спросил совета, как ему быть.

– Воля ваша, – ответила Мариана. – Вы должны решиться раз и навсегда: или они или мы. Народ Польши еще скажет свое слово – кто предатели, а кто его верные сыны.

– Я же давно решил, разве вы не убедились в этом? – ответил Юзек.

Советская Армия одерживала победы на всех фронтах. Ее части вместе с польскими войсками уже вступили на территорию Польши и двигались дальше, очищая польскую землю от фашистских оккупантов.

Польский народ ликовал. Хотя фронт находился за десятки километров, а в некоторых направлениях и за сотни, но везде чувствовалась радость. Люди собирались группами, оживленно беседовали. Больше всего народ интересовало два вопроса: яка бенза Польска? (какой будет Польша) и правда ли, что вместе с Советской Армией идет войско польское. Более оборотистые искали связи с советскими партизанами. Каждый стремился заручиться свидетельством о том, что он как-то содействовал, сочувствовал партизанам или разведчикам-парашютистам или, на худой конец, был нейтрален. Те, кто знал хозяев дома, у которого приземлилась Мариана, возлагали большие надежды на пани Нелю.

– Все же, как ни есть, а полька она. К тому же, видно, главное лицо в группе.

Юзеку и всей группе хорошо были известны эти разговоры обывателей. Не будучи убеждены в победе Советского Союза, такие поляки колебались или, как сами говорили, “держали нейтралитет”. А как только фронт на время останавливался или немцам где-то удавалось временно закрепиться, настроение моментально менялось: обыватели не прочь были услужить фашистам.

Но большинство поляков было другого мнения. И хотя они не выступали против гитлеровцев с оружием в руках, зато всегда молча спрячут советского партизана, накормят его. Настроений было много и все разные. Поэтому разведчикам пришлось уйти в глубокое подполье и соблюдать строгую конспирацию.

Народовцы, или, как они называли себя, “Партия народова”, всю войну были заодно с немцами и свирепствовали с особой силой. У них на учете был каждый поляк, помогающий советским партизанам. Одетые в немецкие мундиры, вооруженные немецкими автоматами, народовцы врывались в дома и переворачивали все вверх дном.

– Где большевик? – орали они на перепуганных женщин.

Большинство мужчин, в какой-то мере связанные с советскими партизанами, прятались в тайниках или уходили в лес. Даже сложена была песня, призывающая мужчин идти в партизаны:

“Ходьмо, ходьмо, мы до лясу, до партизанцы,

Бо в партизанцы не ест зле.

Идмо, идмо попид лясек.

А тут вода, а тут пясек

Бо я естем поляк часный…”

Зашевелились и фашисты. Они усилили антисоветскую пропаганду. Чего только не говорили они! Начиная с того, что большевики всех перебьют и заселят Польшу русскими, увезут поляков в Сибирь на каторгу, и, кончая тем, что Польша перестанет существовать как государство. Наряду с этой геббельсовской пропагандой, радио и газеты ежедневно передавали ложные сведения о положении на фронтах.

В последнее время, когда фашисты стягивали все свои силы к фронту, снимая воинские части с запада и перебрасывая их на восток, группа была перегружена разведывательной работой. Занимались разведкой все. Даже Мариана, которая была по горло занята работой на рации.

Но разведчики чувствовали, что они не имеют права молчать, что они обязаны разъяснять народу истинное положение на фронте, Подлинную роль советских войск-освободителей. Но для этого требовалась санкция центра. Мариана передала основную радиограмму: “В Катовицах формируется пулеметная рота №… Командир – майор Фокке. Личный состав 500. Направление Краков. Пехотный полк №… передислоцировался в направлении Перемышль (подробности дополнительно). В нашем районе дислоцируется отдельный гренадерский маршевый батальон (номер дополнительно). Моральное настроение солдат падает. Есть дезертиры”. Затем передала еще одну коротенькую: “Немцы усилили антисоветскую пропаганду. Разрешите заняться разъяснительной работой среди населения”.

Через несколько минут была получена ответная радиограмма из центра: “Благодарим. Продолжайте разведку. Подберите агитаторов из поляков, снабдите сводками информбюро. Соблюдайте строгую конспирацию”.

После этого Юзек и Мариана работали всю ночь. В душном бункере горела карбидка, воздух был пропитан гарью.

Гриша с Андреем ушли на “акцию”, так они называли свои вылазки. Это выражение перешло к разведчикам от польских партизан. Они вели постоянное наблюдение за движением по железной дороге.

Оля свернулась на сколоченной из досок кровати. Она целые сутки не спала, ходила в разведку, и теперь Юзек и Мариана разговаривали шепотом. Даже чихнуть или кашлянуть не решались, чтобы не спугнуть чуткий сон товарища.