В закоулках воспоминаний

– Хорошо, я согласна, я, Тиа, безродная сиротка, воспитанница и теперь ученица мага принимаю эту жизнь, такой, как есть, ничего не прошу взамен. Я буду покорна судьбе, но смогу встречать трудности лицом к лицу. Я воспринимаю, данный мне шанс начать все сначала, как благость. Я надеюсь только, что мне хватит внутренней силы выполнить данные клятвы. – я говорила это вслух, уже стоя на скамеечке, обратившись лицом к солнцу, что перед своим переходом на другую сторону заглянуло в приоткрытые двери оранжереи, и опалило меня своим жаром. – Я все сказала. И пусть стихии будут свидетелями моей клятвы.

Перед моим взором перышко плавно опускалось на землю. Ветерок прошуршал в волосах и умчался куда-то, догонять стрекоз и бабочек, цветы склонили свои прекрасные головки ко мне в руки, а вода в природном фонтанчике забила сильнее вверх, обдавая брызгами. Меня приняли…

Эпилог

Англия, наши дни.

Красивый, одетый по последней моде, молодой человек, аристократической наружности направлялся от автомобильной стоянки к главному зданию Рэмптонской клиники, чей обширный комплекс располагался в окрестностях Ноттингемшира. На ступенях перед главным входом в здание он замешкался, но потом с уверенностью открыл двери и твердой походкой прошел к рецепции. Там он озвучил к кому и куда ему нужно, получив пропуск и сопровождающего, и уже без всяких сомнений проследовал вглубь по коридору до кабинета главного врача клиники. Постучав в дверь, не дожидаясь отклика, вошел.

– Добрый день, Макс, приятно тебя видеть, к сожалению, в такой печальной ситуации. – поднялся ему на встречу из-за своего стола глава этой широко известной в Англии психиатрической больницы строгого режима.

– Здравствуйте, Джеймс, я приехал, как только смог. – молодой человек подошел и протянул руку для рукопожатия. – Вы же знаете, я полгода проживал в Африке, в таких труднодоступных местах, что там и связи с внешним миром порой не было. Но как только добрался до Кейптауна, сразу связался с родственниками.

– Как доехал, Макс? – главврач вернулся обратно за свой стол. – Пожалуйста, располагайся.

– Спасибо, нормально, три часа от Лондона, в комфортном автомобиле, не такая морока. – Молодой человек присел в кресло около стола. – Но, давайте опустим светские беседы, мне необходимо знать, как она? И почему здесь? Сюда заключают преступников с двинутой психикой? Почему дядя определил её в это место?

– Как там лорд Вильям? Держится? – Джеймс, наклонился вперед и поставил локти на стол, подперев руками голову.

– Дядя, в порядке, насколько это возможно. Но положение в семье безрадостное. Джеймс, пожалуйста, я хочу знать все. Мне в кратких словах обрисовали несчастный случай, но мне нужно больше. Она поправится?

– Макс, мальчик мой, приготовься к самому болезненному прогнозу. И я отвечу на твой вопрос, почему сюда. Потому что здесь самые продвинутые технологии по лечению психических заболеваний и не только. Конечно, мы содержим преступников с тяжелой и опасной формой психических расстройств, но у нас есть и женское отделение. И здесь высокая безопасность для пациентов и посетителей. Хотя таких мало. И твой дядя курирует данное направление в здравоохранении. И ещё, я его друг. Вот поэтому. Что касается прогноза. Здесь говорить пока рано о благополучном исходе лечения. Слишком обширные поражения коры головного мозга. – Она же вышла из комы? – молодой человек пристально посмотрел на врача.

– Да, вышла, на удивление всем врачам того госпиталя, куда её определили. Но пойми, это исключительный случай, даже в моей практике. Она ходит, если её взять за руку и вести, она питается, если кормить, в туалет – тоже только с сопровождающей. У неё имеются остатки процессуальной памяти, мышечной, если быть точнее. Она может и спать, если в определенное время её положить в постель. Но семантическая область памяти и эпизодическая – пустота. Языковые навыки, факты из жизни, также житейский опыт, люди и своё имя – она ничего не помнит. Во всяком случае, в этой её реальности. А что там совсем глубоко внутри неё, кто знает. Две недели мы применяем метод неинвазивной стимуляции мозга, основанный на воздействии на кору головного мозга слабым электрическим полем, так называемая транскраниальная электрическая стимуляция. Но, к сожалению, после этого у неё сильные головные боли. Приходится давать седативные препараты. А это не способствует продвижению лечения. Макс, мы не знаем, что делать именно в этом случае. Прости меня, мой мальчик.