В западне

Маша не поняла, как так вышло. Вроде бы вот, еще секунду тому назад она спокойно ехала по своей полосе, но вот в следующую задумалась и не пропустила дорогущий внедорожник, который после нескольких секунд раздумий, она поняла, никаких правил движения, в отличие от нее, не нарушал.

– Нет, нет, нет… – лихорадочно зашептала Мария, отстегивая ремень безопасности, понимая, что Mercedes получил неслабый удар. Кажется, у него напрочь отлетел кусок заднего бампера, хорошо, что в ее собственной машине не сработала подушка безопасности. Авария была не критичной, но все же…

Есенина напрочь забыла обо всем, когда из чужого Gelandewagen вышло трое очень рослых и крепких с виду парней. Она замерла на несколько секунд с открытым ртом. Это было ни к добру и единственное, до чего Есенина додумалась в стрессовой ситуации – это схватиться за телефон и лихорадочно набрать номер единственного человека, который сейчас смог бы ей помочь.

* * *

– Тише, Маш, тише, все же хорошо… – Есенина ревела вот уже десять минут к ряду, но Дима только обнимал ее и продолжал гладить по голове. – Все позади, все будет в порядке…

– Я… я…

– Ну все, перестань… – Ковалев пытался успокоить нерадивую подругу, но без толку. Мария плакала взахлеб и не собиралась останавливаться. Когда она позвонила ему, едва не посреди ночи, он сразу понял, что что-то стряслось. Он ей проходу не давал последние два месяца, Маша же только отшивала его в ответ, а тут… такой звонок не мог означать что-то хорошее, поэтому Дима выехал по названному адресу сразу, как только Есенина его продиктовала. Не стал медлить ни минуты.

– Сколько ты им отдал? – сквозь плач поинтересовалась Маша, отрываясь от его груди. Рубашка была мокрой чуть ли не насквозь.

– Какая разница? Все нормально, – отрезал он.

– Нет…

– Слушай, Маш, – прервал ее Ковалев, – что отдал, то отдал, не думай об этом, все позади. Они тебя напугали, да? – Мария отрицательно покачала головой, но Дима не поверил. Вид испуганной и бледной Есениной, которая даже двух слов не смогла связать в момент, когда он подъехал к аварии, говорил сам за себя.

Парни и впрямь оказались непростыми, но хорошая сумма денег решила их проблему. Благо, деньги у Димы всегда водились и отдать их ради Марии было не жалко. Он перевел им то, что они потребовали и, можно сказать, они отделались малой кровью. Вот только состояние Есениной ему совершенно не нравилось.

– Иди сюда. – Он снова заключил девушку в объятия и поцеловал ее в темноволосую макушку.

– Сколько я тебе должна вернуть? – Мария не попыталась вывернуться из его объятий и это только обрадовало Ковалева. Впервые за долгое время он мог ее обнимать. За такое не жалко было никаких денег.

– Ничего. Ты мне не должна ничего, – тихо ответил он.

– Так не пойдет! – Есенина выпуталась из чужих объятий и взглянула на Диму. – Почему ты вообще приехал? Далась я тебе?!

– Маш, прекрати, тебе нужно успокоиться…

– Ты ко всем вот так вот бежишь на первый зов? – Маша и сама не понимала, почему кричит, почему нападает на своего коллегу. Она не могла понять, на кого именно злилась в этой ситуации: на него или на себя. А может быть, на тех парней, что наговорили ей чудовищных вещей. Ее до сих пор брал озноб от этих мыслей. Ей казалось, что она никогда не забудет их лиц и того, что они обещали с ней сделать, если «хахаль не подвезет им денег».

– Нет, не ко всем, – спокойно, в отличие от собеседницы, ответил Ковалев. – Я приехал к тебе, потому что ты – это ты.

Есенина замерла. Провела рукой по щекам, стерла слезы. Выпрямилась на своем сидении и отвернулась от Ковалева. Хоть убей, а она не знала, почему позвонила именно ему. Вообще, ни то, чтобы у нее был богатый выбор, но она могла набрать своих старых приятелей, Лию, да Громова, в конце концов! По словам некоторых коллег, Игорь всегда и всех выручал в сложных ситуациях, никогда и никому не отказывал в тяжелых случаях, но Маша позвонила именно Ковалеву.

– Маш… ты куда ехала-то в такой час? – Дима протянул руку, снова провел по темным локонам с каким-то трепетом, необъяснимой лаской…

– К любовнику! – зло ответила она, принимаясь смотреться в зеркало на панели. Благо, макияжа на ней не было, никаких размазанных карандашей, но глаза были страшно красными и опухли от долгих рыданий.

– Ага, так я и поверил.

– Зачем тебе?

– Отвести тебя туда хочу. Куда-то же ты колесила в десять вечера. – Дима пожал плечом. Он сидел на водительском сидении, Мария – рядом. Автомобиль Ковалева был припаркован чуть поодаль от ее Hyundai.

– Никуда я не ехала…

– Маша…

– Ну в гипермаркет я ехала, ясно? За выпечкой! Да, вот такая вот стремная неудачница, в десять вечера колесила за булочками, потому что… – договорить ей не дали. Дима как-то странно усмехнулся, а затем потянулся к ней с одной единственной целью – поцеловать.

Глава 23