В заповедной глуши

   Мора Лаваль улыбалась ему с высокого седла, чуть наклонившись и подбоченившись - на фоне чёрного леса.

   - Не прощу-у... - прохрипел Валька, тряхнув лист. - Не прощу, слышите, не про-щу-у... Каждого. Сам. Лично. Убью...

   - Валентин, - послышался голос от порога. Мальчишка обернулся. Михал Святославич всё ещё стоял там и смотрел в упор. - Подбери здесь всё.

   - Да, - каркнул Валька. - Конечно. Это я просто. Искал.

   - И ещё, - лесник чуть прищурился. - Если ты вздумаешь повести себя, как тряпка...

   - ...и покончить с собой? - спросил Валька и улыбнулся. - Нет, Михал Святославич, не надо так обо мне думать. Самоубийством избавляют себя от плена или бесчестья. А за такое просто мстят. И только. Но мстят до последнего вздоха.Или до последнего врага. А русский ни с мечом, ни с кулаком не шутит. Так вы учили?

   Он вспомнил, что во время последнего посещения Витька прочёл такое стихотво-рение - печальное, Валька ещё посмеялся над ним: ты что это, победа, а ты в декаданс впал...

   Временами всё бессмысленно -

   Что ты вынес-перенёс...

   ...На вопрос: "А что есть истина?" -

   Промолчал в ответ Христос.

   Выстрел в спину - мёртвым падает

   Рыцарь - в латах иль без лат...

   Никому добро не надобно -

   Был умней Христа Пилат.

   Силы нет в мольбах, проклятиях...

   Заколачивайте гроб!

   Что там возитесь с распятием?!

   Можно проще - пулю в лоб!

   Под гипнозом волокучих фраз

   Держат нашу Русь в плену.

   По живому в миллионный раз

   Абортируют страну.

   Я стихи сейчас, как пули, лью.

   Наплевать: ответ, вопрос...

   В одну печку крематорную

   Свалены Пилат, Христос...

   ...Вечер был тёплым, летним. Июнь, подумал Валька, опершись ладонями о перила крыльца. Июнь. Только бы не закричать во весь голос, потому что тогда он сойдёт с ума. Сразу. Или это к лучшему?

   То, что Михал Святославич идёт к нему, Валька почувствовал издалека, но не поше-велился. Лесник подошёл, встал рядом, опираясь на перила. Сказал негромко:

   - Завтра Витька возвращается.

   - Да, я знаю, - отозвался Валька. - Хорошо...

   - Послушай, - Михал Святославич говорил негромко, но резко. - Ты сам на себя не по-хож - это понятно. И всё-таки...

   - Дядя Михал, - прервал его Валька, садясь на перила, - извините... Через год, даже ме-ньше, мне будет шестнадцать... Витька наверное останется с вами. У него тут Алька и вообще. А мне... Может быть, вы найдёте мне работу? Такую, какая была у Моры? Или считаете, что я не справлюсь?

   - Почему, справишься... - не стал возражать Михал Святославич. И посмотрел в лицо мальчишке. - А родители?