В защиту науки №6

Полагаю, что статья В.Б. Родоса оскорбительна также для сотрудников государственного Дарвиновского музея — научно-просветительского учреждения (курируемого правительством Москвы), отметившего в 2007 г. свое 100-летие научной конференцией «Современные проблемы биологической эволюции», в которой приняли участие около двухсот ученых России (в том числе Томского госуниверситета) и Украины. Автору данного письма, бывшему участником этой конференции, довелось видеть многочисленные группы детей, ежедневно посещающих государственный Дарвиновский музей со своими учителями или родителями. Любознательные посетители с большим интересом рассматривали прекрасные экспозиции музея, насыщенные биологическими экспонатами, внимательно слушали рассказы экскурсоводов, в роли которых выступают сотрудники музея, параллельно занимающиеся научными исследованиями в наше время, весьма непростое для науки и образования.

С одной стороны, по мнению В.Б. Родоса, подобная просветительская работа, в частности ознакомление россиян с творчеством Ч. Дарвина, является «совращением» и «развращением» (с. 89). С другой стороны, по В.Б. Родосу «людей стало в миллиарды раз больше, церквей, соборов и храмов по всему миру понастроили, молятся Господу одновременно по всему миру круглосуточно. А между молитвами готовят весь мир к самоуничтожению, но ведь это не сразу, а только сейчас, постепенно и с наращением».

Текст «статьи» изобилует словами «ерунда», «чепуха», «идиотизм», «чушь», «осёл», призванными заменить любую аргументацию. На многих страницах В.Б. Родос расписывается в невежестве: «Скажу по секрету: зубы, их первое появление и превращение в челюсть лично для меня — самый непроходимый момент, опровержение дарвинизма. И сами дёсна. Они же из другого вещества, нежели мясо, которым набито наше тело. Это вещество твердое, почти как кость, а когда зуб вырвут, оно рыхлое и кровь течёт. Как это всё на эволюционном пути в рот существам залетело и там закрепилось? Эволюционно. Не было, не было, а потом постепенно стало. Ерунда, чепуха. Детский лепет» (с. 104); «А длинный язык дятла? Был, был обычной длины, потом вдруг вырос, открепился от задней стенки рта, сам собой обернулся вокруг головы птички и прилип, наконец, в правой ноздре? Ну, какой осёл может в это поверить? Остаётся признать, что дятел должен был быть таким, каков он сейчас, сразу же, с самого первого своего появления, он не эволюционировал, он был сотворён. Бог сотворил его таким!» (с. 105); «Полз, полз какой-то червячок беспозвоночный, и в миллиардном поколении у него мутация: внутри хрящ окостенел, будущий, сразу скажу, позвоночник. Я уже не о том невозможном, как он своему сыночку, доченьке этот костыль внутри себя по наследству передаст — абсолютно невозможно. Я о нём самом — уроде. Ведь с этим протезом внутри себя он уже и ползать не сможет и боюсь, что спариваться тоже» (с.105); «Генетика, само её существование почти напрочь подшибает дарвинизм» (с. 106); «Вон, посмотри, генетики полтораста лет дрозофил мучают, плодовых мушек. А они-то на самом деле учёные, не то что шарлатаны-дарвинисты. Мушки эти быстро размножаются, так что уже сотни и сотни поколений их прошло в направленных, целевых опытах. Чего только учёным ни удалось с этой гадостью сделать. И ног больше, и глаз четыре, и вовсе слепых, но ни одного комара, ни одной дряни другого вида, как ни старались, не получили» (с. 107-108). «Я вот как-то, был случай, чуть ли не час простоял перед плакатом, изображающим сердце человека… Всё рассчитано, укомплектовано, промерено и в компактном варианте в нужное место определено. Изумился я до лёгкого головокружения. Да можно ли себе представить, чтобы слепая природа просто так, без цели сама такое соорудила?»

(с. 108).

Обычный прием оппонентов материалистического эволюционизма во все времена — это спекуляции на проблемах эволюци-

онной теории и обвинения ученых-эволюционистов в том, что их произведения инициируют появление антигуманных, реакционных учений. Как видим, В.Б. Родос использует этот же прием. Но особенность его стратегии и тактики — это грубость, глумление над деятельностью ученых-эволюционистов с привлечением вульгарных «шуток-прибауток» для пущего уничижения материалистических концепций.

Он заявляет о том, что «не так страшен дарвинизм, как его социальные следствия» (с. 111). Этот старый тезис «подкрепляется» утверждениями о том, что учение Дарвина породило (!?) марксизм, фрейдизм и ницшеанство (с. 111-119). В.Б. Родос так самоуверен, что его не очень заботит существование иных взглядов ученых, которые видят и рациональные элементы в концепциях К. Маркса, З. Фрейда (Семенов, 1998; Фромм, 1998; Косицына, 2002; Сосланд, 2006; Зеленов, 2007; Соколов, 2007). И сильные, и слабые стороны концепции Дарвина и неодарвинизма эволюционистам известны (см. Савинов, 2007, 2008), но это не значит, что выдающийся ученый заслуживает «статьи» В.Б. Родоса.