В защиту права

{113} Если бы Пушкин дожил до эпохи шестидесятых годов, то надо полагать, что наряду с освобождением крестьян он особенно приветствовал бы судебную реформу. Чуждый морального максимализма Достоевского и Толстого, он справедливо оценил бы новый русский суд, как важный шаг вперед по пути к господству Закона и Свободы, которое он так желал увидеть на своей родине. А официально возвещенный лозунг судебной реформы право и милость да царствуют в судах не мог не встретить живого отклика у поэта, который хотел остаться любезным народу тем, что в свой жестокий век призывал милость к падшим.

Три великих гения русской литературы - Пушкин, Достоевский и Толстой уделили много внимания вопросам права. Но из них только Пушкин понял действительное значение права в жизни общества. Только Пушкин стремился воспитать в русских людях правосознание, которого им, к несчастью, недоставало всегда и недостает и теперь (Интересные замечания высказывает об этом Влад. Вейдле (см. его книгу "La Russie absente et presente", Paris, 1952, глава "La crainte du droit", стр. 209-214).).

Право лежало в основе его общественного мировоззрения.

Лев Толстой учит нас нравственному совершенствованию. Достоевский открывает пред нами темные глубины порочной и преступной человеческой души. Но только Пушкин учит воздавать должное свободе, праву и правовому строю.

{115}

ПРАВО, ГОСУДАРСТВО И СОБСТВЕННОСТЬ

СОЦИАЛЬНАЯ ТЕОРИЯ ПРАВА

Индивидуалистическая идея права. - Социалистическая идея права. Социальная идея права. - Социальная идея государства. - Социальная идея права собственности

В 1924 году мною был прочитан в Союзе русской присяжной адвокатуры в Берлине доклад на тему "Личные права или социальные обязанности? К учению об основных проблемах науки права". Записанный впоследствии текст этого доклада положен в основу настоящей работы, которая печатается впервые.

{117}

У каждого есть обязанности в отношении

всех, но никто не имеет иного права, кроме

права всегда исполнять свой долг.

Огюст Конт.

В начальных фразах учебников по общей теории права обычно указывается, что слово право имеет два значения. Этим словом обозначают, во-первых, принадлежащее данному лицу притязание или полномочие (например, в фразе "я имею право освободить квартиру"), Во-вторых, им же обозначают совокупность норм, регулирующих какую-либо область общественной жизни (например, в выражениях "государственное право", "уголовное право", "церковное право"). Слово "право" в первом значении юристы называют правом в субъективном смысле или субъективным правом, а во втором - правом в объективном смысле или объективным правом.

Такое же двоякое значение слово "право" имеет и в других языках: немецкое Recht, французское Droit, итальянское Diritto, как и латинское Jus, также употребляются в двух значениях: субъективном и объективном. Исключение составляет только английский язык, в котором право в субъективном смысле называется Right, а для права в объективном смысле существует самостоятельное обозначение Law. Эта особенность английского языка не случайна, о чем речь впереди.

Если развитой язык обозначает два различных понятия одним словом, то это, очевидно, происходит не от бедности языка, а от родственности данных понятий. Совпадение названий свидетельствует о близости соответственных представлений. Если в выражениях "наука {118} права", "гражданское право" и т. д. мы пользуемся тем же словом, которым обозначают "права кредитора" или "право голоса", то это, по-видимому, объясняется нашим представлением, что "право" имеет своим основным содержание "права", что, например, "гражданское право" есть совокупность норм, устанавливающих права людей в их имущественных взаимоотношениях, и т. д. Правда, те же учебники общей теории права в дальнейшем учат нас, что всякое юридическое отношение имеет двусторонний характер и состоит не только из права одного лица, но и из соответственной обязанности другого. Однако, подчеркивание момента права, по-видимому, дает понять, что именно право, а не обязанность, есть главный и основной элемент юридических отношений.

Так ли это? Можно ли считать права, а не обязанности, центром тяжести правопорядка? Правильно ли понимать объективное право, как систему субъективных прав? Не предпочтительнее ли, - теоретически, как и практически, - выдвинуть на первый план элемент обязанности, принцип социального долга личности?